Жили на свете две сестры, Анна и Тамми. Две сестры — две противоположности. Одна была независима и упряма, другая — по-детски наивна и ранима. Но объединяло их одно: желание быть кому-то нужной.
Семейные обстоятельства разлучили сестер на долгие годы. Когда же они встретились вновь, все посчитали это знаком судьбы. А судьба-то у обеих сложилась неплохо. Несмотря на тернии, сквозь которые прошли Анна и Тамми, счастье улыбнулось им. Рядом появились надежные, любящие мужья. Не это ли главное для женщины?
ПРОЛОГ
— Что ты говоришь? Я должна поехать в Литл-Хэвен без тебя? Но, мама, это невозможно…
Анна пристально взглянула на свою мать, сидевшую за массивным столом из тикового дерева. Как всегда, та была слишком занята и не могла уделить разговору с дочерью должного внимания. Но Анна привыкла к подобному раскладу вещей. Ведь ее мать всегда равнодушно относилась к тому, что не могло принести ей большой выгоды…
— Да, скорее всего, я не сумею поехать туда, — наконец произнесла Хилари Кавано, не пытаясь даже притвориться, что может заинтересоваться этой поездкой. Она продолжала просматривать список самых значительных мероприятий в Нью-Йорке, на которых ей предстояло побывать на неделе.
— Ты ведь знаешь, как я занята. А если пропущу хоть одну премьеру или фотосъемку или не дам вовремя телеинтервью, то у клиентов нашего рекламного агентства появится повод не доверять ему, что, в свою очередь, может привести к краху моей карьеры, которой я посвятила всю свою жизнь. Ты же не хочешь этого, милочка? Значит, я постоянно должна находиться на месте, вовремя улаживать все конфликты. Ты понимаешь? — Женщина вздохнула.
Возможно, у кого-то этот вздох и вызвал бы сочувствие, но Анна услышала лживые нотки в голосе матери, а наигранное страдальческое выражение ее глаз не могло обмануть девушку.
— Нельзя относиться к своей работе небрежно. Я всегда должна быть на службе. Всегда! — продолжила Хилари, слащаво улыбаясь.
Сколько раз Анна Кавано слышала подобные заявления. Как часто ее мать оправдывала нежелание участвовать в жизни дочери своей занятостью. Это длилось годами…
Анна пыталась держать себя в руках.
Прекрати, сказала она себе.Мать усердно трудится, заботится о людях, на которых работает. Она заботится, конечно, и о тебе. Потом другая мысль мелькнула в голове Анны.Она была тем человеком, который захотел тебя взять с собой.
Анна сделала умышленно длинную паузу, что помогло ей подавить вздох отчаяния, готовый вот-вот сорваться с уст. Затем девушка попыталась урезонить свою мать:
— Но, мама, умер твой муж. Разве тебе не следует приехать хотя бы для того, чтобы выразить соболезнование?
— Мой бывший муж, — жестко напомнила Хилари дочери. — Мы не видели этого мужчину двадцать пять лет. Кроме того, после его смерти прошел почти месяц. Похороны, естественно, уже состоялись. Если, конечно, отсталые и невежественные люди из этого ужасного захолустного городишки, где проживал мой бывший муж, не придерживаются некоего траурного ритуала, который длится неделями.
Потом Хилари с издевкой добавила:
— По крайней мере, меня бы не удивил подобный кошмар.
Ее резкий и уничижительный тон еще раз доказал Анне, что ее мать презрительно относится к так называемому плебсу. Если люди неродовиты и бедны, они не заслуживают уважения — таков был жизненный принцип Хилари Кавано. Но принес ли он ей счастье?
— Нет, мама, — попыталась продолжить разговор Анна, — было бы лучше, если бы ты…
Девушка в растерянности запнулась. Молчание матери действовало угнетающе, взгляд ее холодных глаз был невыносим, пронзал до костей, будто лазерный луч.
Затем Хилари Кавано заявила:
— Я не покину город. У меня клиенты. Им нужно мое внимание. — Заявление сопровождалось ледяной улыбкой, которая не отражала практически никаких эмоций.
— Тебе не потребуется много времени, дабы привести дела отца в порядок. Всего несколько дней — и ты сможешь вернуться в свой госпиталь, чтобы продолжить упорную борьбу за продвижение по службе. От медсестры до главного врача — предел мечтаний!
В словах женщины отчетливо прослеживалась ирония. Усмехнулась и Анна. Да, она пошла против воли матери, но занималась любимым делом: лечила людей, поддерживала их здоровье, возвращала к жизни. Разве это не счастье? Но обычно, когда речь заходила о ее карьере, мать начинала насмехаться над энтузиазмом дочери. Однако сегодня Анна поняла, что в поведении Хилари произошли какие-то изменения, мать словно просит об услуге. Мол, ради бога, съезди сама в Литл-Хэвен.
Предстоящая поездка не радовала Анну. Дорога наверняка будет трудной. И кто знает, куда она приведет? Но, решив, что путешествие в любом случае состоится, девушка сказала:
— Мне придется уладить все побыстрее. Ведь продвижение по службе для меня также очень важно. Я не могу отсутствовать на работе больше недели. Ну, максимум двух.
Уверяю, тебе не потребуется много времени, чтобы продать содержимое дома, — промолвила Хилари. — Позвони агенту по недвижимости. Тебе не нужно оставаться там надолго. Найдется покупатель — будет разговор.
Анна серьезно задумалась. У нее на языке вертелся один вопрос. Однако она боялась затрагивать запрещенную тему. Нарушала табу только дважды в своей жизни. В первый раз, когда была очень мала, где-то в девятилетнем возрасте. Спросила у мамы о своей сестренке. Хилари отгородилась тогда стеной молчания, как будто онемела. Во второй раз Анна своим вопросом спровоцировала ужасную словесную перепалку. И опять все кончилось тем же молчанием, которое было, пожалуй, самым длительным в истории отношений между матерью и дочерью. Анна не хотела, чтобы подобное повторилось. Но она должна была, наконец, все выяснить. Готовясь к самому худшему, девушка еле слышно спросила: