— Вы не должны делать этого… — Рубленые фразы срывались с его языка. — Обеспечить жильем Тамми? Зачем ей переезжать?

— Но я не собираюсь заставлять ее что-то делать через силу, — воскликнула Анна. — Она может находиться там, где захочет. У меня и в мыслях нет расстраивать ее.

— Тем не менее вы ее огорчите, наверняка. — Его голос дрожал от гнева, затем Адам добавил: — Вы уверены, что ей нужно уезжать отсюда, из дома, в котором она…

Анна почувствовала, как от удивления земля уходит из-под ее ног.

— Тамми живет здесь?!

Мужчина утвердительно кивнул.

— Н-но, — она начала заикаться от волнения, — я слышала, что она… мне сказали, что за ней ухаживают…

Анна смотрела на дом среди деревьев. Старалась взять себя в руки. Через мгновение она спросила Адама Рота:

— Мой отец и Тамми, они жили вместе, одной дружной семьей?

Не следовало бы испытывать чувство ревности. Не следовало. У нее было прекрасное детство. Она считалась физически и умственно здоровой. Она была, как ей казалось, намного счастливее своей сестры.

Однако как же получилось, что отец свою младшую дочь оставил жить дома, а от старшей отказался. Анна страдала, она готова была расплакаться. Вспомнила, как мать утверждала, что Тамми по причине ее болезни поместили в специальное заведение…

Почему же ее, Анну, обманули? Почему отец предпочел одной дочери другую?

Слезы жгли веки. Но она не будет рыдать. Тем более в присутствии незнакомца. Вздохнув, Анна собрала в кулак всю свою силу воли и постаралась спрятать эмоции глубоко внутрь.

— Кто оставался с Тамми после смерти отца? — Ее голос прозвучал тихо и неуверенно даже для собственных ушей, — непростительная слабость.

— Никто, — как-то удивительно спокойно ответил Адам.

Анна впала в состояние шока, но оцепенение быстро прошло.

— Как такое может быть? Ведь моя сестра… особенная. Она… — девушка помолчала, пытаясь подобрать слова помягче, — у нее было замедленное развитие…

В серых глазах Адама появился металлический блеск.

— Яуверен, вы хотели сказать, что ваша сестра умственно отсталая.

Лицо Анны пылало.

— Не будем вдаваться в терминологию. В любом случае Тамми не следует оставаться здесь одной. Разве она способна заботиться о себе сама?

— У Тамми много друзей, — произнес Адам. — Местные жители присматривают за ней. Я думаю, что вам не нужно принимать скоропалительных решений. Повремените, узнайте побольше о жизни своей сестры в этом доме. Не ломайте резко ее судьбу.

Анна гордо вскинула голову. Когда она захочет получить совет от мистера Рота, то попросит его об этом. А сейчас в рекомендациях она не нуждается.

— Время, время. Вот как раз времени-то и совершенно нет. Нужно вернуться в Нью-Йорк как можно быстрее. У меня намечается продвижение по службе. Я медсестра в госпитале. — Анна вдруг разоткровенничалась. Неловко? А, собственно, почему? Пусть незнакомец, если ему интересно, знает про ее планы и надежды.

— Возможно, вас не взволнуют рассказы о моей карьере, но для меня это все. Теперь вы понимаете? Время для меня — главная ценность. Мне многое нужно успеть…

— Ну, вероятно, вы действительно очень цените свое время. Наверно, поэтому долго-долго разглядывали меня, как шеф-повар разглядывает превосходный кусок жареного мяса.

Услышав подобное, Анна широко распахнула глаза, она не верила своим ушам. Какая дерзость!

— Что вы подумали? Я не делала ничего такого…

— Послушайте, мисс Кавано, если вы не возражаете, давайте о серьезном. Где мать Тамми? Не следует ли ей принимать решения об имуществе? Она является тем человеком, которому мы писали письма.

Анна нахмурилась. Его поведение казалось возмутительным. Сначала легкомысленная фраза о превосходном куске жаркого, затем менторский тон всезнающего человека. Молодая женщина совсем растерялась.

— Письма? Вы хотите сказать, что их было много?

— Если точно, их было три, — проинформировал ее Адам. — Мы посылали одно письмо через каждые восемь-десять дней после того, как умер Бобби Рэй. Хэнк Тиллис и я думали…

— Тиллис, — прошептала Анна. — Вы имеете в виду адвоката Генри Тиллиса?

— Точно. Друзья называют его Хэнком.

— Моя мать показывала мне письмо от него, датированное прошлым понедельником.

— Значит, это было письмо под номером три, — произнес Адам, сверкнув глазами.