сопротивление вести, — божественной вести! — злобе и ожесточению и в

ревностном служении ей утрачивали простую любовь. Но даже и Евангелие,

содержащее Нагорную проповедь, знает о точно таком же явлении, сообщая нам о

вспышках; гнева Иисуса против "порождений ехидниных" — фарисеев (Мф. 12:34,

23:33). Впрочем, принадлежность этих высказываний Иисусу ставится (возможно,

справедливо) под сомнение.

Итак, речение Иисуса о любви к врагу черпает свою блистательную силу из

еврейского мира, в котором Иисус пребывает и с которым он, по-видимому,

собирается вступить в спор; и он затмевает этот мир своим сиянием. Так

всегда и бывает, когда под знаком исполнения назначенного срока кто-нибудь

требует такого рода невозможного, что еще больше заставляет людей желать

возможного. Но тут, внизу, нельзя не признать носителей подлинного света, из

ряда которых поднимается Иисус, — из тех, кто возложил на людей обязанность

исполнять возможное, чтобы не дать им впасть в отчаяние из-за того, что они

не могут служить Богу своими жалкими каждодневными делами.

И все-таки, проводя наши наблюдения над различием между "еврейской" и

"христианской" действительностью веры и связью между Иисусом и еврейством,

мы все еще не воздали должного этому изречению Иисуса о любви к врагу.

"Любите врагов, — говорится в краткой редакции этой логии у Мф., - и

молитесь за обижающих вас и гонящих вас, для того чтобы стать сыновьями

вашего Небесного Отца". Если объяснять эту логию в парадоксальном ключе и с

привлечением одной греческой концепции, и тем не менее с величайшей

возможной достоверностью, то это значит: люди станут тем, что они суть, -

сыновьями Бога, становясь тем, что они суть, — братьями своих братьев.

Моисей обращается к народу (Втор 14:1): "Вы сыновья YHWH, Бога

вашего… ибо ты святой народ у YHWH, твоего Бога". У народа, святого в

Боге, раз он свят и в той мере, в какой он свят, все люди — дети Бога.

Пророки отказывают лишенному святости народу в том, что он принадлежит Богу;

он больше не народ YHWH (Ос 1:9); однако пророк обещает (1:10): "И там, где

говорили им: "Вы не Мой народ", будут говорить им: "Вы сыновья Бога живого".

Благодаря новому освящению Израиля его народ снова будет принят как сын

Бога. В поздней, однако еще дохристианской книге, книге Юбилеев, это

обещание выражается следующим образом: "Их души последуют за Мной, они

исполнят Мою заповедь. Я стану им Отцом, а они Мне — детьми. Все они будут

называться сыновьями Бога живого. Все ангелы и все духи будут знать и

понимать, что они Мои сыновья, а Я — их Отец в верности и испытании, и что Я

люблю их" (1:23 и сл.). До нас дошел диалог между рабби Акивой, заключенным

в тюрьму римлянами, и неким высокопоставленным римским чиновником,

датируемый первой половиной II в. по Р.Х. (ВТ, Бава Батра 10а). Римлянин,

ссылаясь на один из стихов Писания, утверждает, что Бог обращается с евреями

как с непокорными рабами, Акива в ответ ссылается на стих "Вы — сыновья";

римлянин, однако, видит в различии между двумя речениями различие между

двумя стадиями в отношении к Богу: "Если вы исполняете волю Бога -

называетесь Его сыновьями, если не исполняете — рабами". Еще точнее это

выражено в одном из мидрашей (Псикта Раббати, XXVII): "Если ты исполняешь

Его волю, то Он твой Отец, а ты Его сын; если же ты не исполняешь Его воли,

то Он твой хозяин, а ты Его раб". Речение Иисуса о любви к врагу следует

рассматривать в связи с дальнейшим развитием понятия богосыновства. Но нигде

предпосылкой становящегося действительным богосыновства не делается прямо

любовь к человеку, — только здесь, да к тому же в неслыханно простой форме

этого "для того чтобы", т. е. в форме открытого доступа к богосыновству

всякому истинно любящему. Порожденное эсхатологическим порывом того времени,

это речение Иисуса, рассматриваемое с точки зрения истории веры Израиля,

означает ее дополнение. Где-то была проведена дерзновенная (и, как казалось,

отдельная) дуга, и она замкнула окружность. Рассматриваемая в контексте

истории веры христианства, эта дуга должна, разумеется, казаться начальным