Цитаты из еврейской Библии и Нового Завета даются в переводе с немецкого с учетом оригинала. Немецкий перевод библейских цитат принадлежит самому М. Буберу. Понятно, что М. Бубер цитирует еврейскую Библию, а не православный вариант канона Ветхого Завета. Поэтому и в предлагаемом русском переводе библейских цитат нумерация псалмов дана в соответствии с еврейским каноном. В Славянской Библии и в синодальной редакции русского перевода Библии нумерация псалмов и названия некоторых книг соответствуют Септуагинте, а не еврейскому канону. (Подробную справку о соотношении Септуагинты и еврейской Библии читатель найдет в любом издании Библии, выпущенном Московской Патриархией.) Так, 1-я и 2-я книги Самуила в еврейской Библии соответствуют 1-й и 2-й книгам Царств в православном каноне Ветхого Завета, 1-я и 2-я книги Царей — 3-й и 4-й книгам Царств.

Ссылки на раввинистическую литературу в русском переводе оформляются так же, как это сделал Бубер в оригинале.

При цитировании Мишны указывается полное название трактата, затем номер главы и раздела внутри главы (он тоже называется мишной), например: Пиркей Авот 2:12. (Слово "Мишна" в указании отсутствует.) Тосефта (древний комментарий на Мишну) цитируется следующим образом: указание на Тосефту, далее название трактата, номер главы и раздела, например: Тосефта, Швуот 3:6. Вавилонский Талмуд обозначается сокращением ВТ, далее следует полное название трактата, номер листа и стороны (лицевая — а, оборотная — б) стандартного печатного издания, например: ВТ, Санхедрин 166). Иерусалимский Талмуд обозначается сокращением ИТ. При цитировании мидрашей (раввинистических комментариев к Библии) приводится их название, далее указывается, в зависимости от устройства цитируемого мидраша, его раздел либо комментируемая в этом мидраше глава и стих из Библии (указание на комментируемую книгу Библии обычно содержится в названии мидраша), например: Сифра на Лев 19:18; Аггадат

Брешит IX.

При разборе еврейских слов из Библии и раввинистической литературы М. Бубер довольствовался приблизительной передачей их звукового облика (он использовал немецкое значение букв латинского алфавита) и не давал принятую в семитском языкознании международную научную транскрипцию. Поэтому редактор перевода счел себя вправе передавать еврейские слова то латиницей, то кириллицей, руководствуясь соображениями практического удобства. Что касается собственного имени Бога Израиля, то в переводе оно транскрибируется так же, как в оригинале — YHWH. В Септуагинте, в классических переводах Библии на " западноевропейские языки и в русском синодальном переводе это имя переводится "Господь".

С. В. Лезов

Я и Ты

(Ich und Du)

Книга "Я и Ты" вышла в свет в 1923 г. В соответствии с первоначальным замыслом автора это произведение должно было стать первой частью обширного философского труда. В архиве Бубера сохранился набросок плана (его краткое содержание он наметил в 1916 г.): " I. Я и Ты (1. Слово, 2. История, 3. Бог). II. Первоначальные формы религиозной жизни (1. Магия, 2. Жертвоприношение, 3. Мистерия, 4. Молитва). III. Ведение Бога и Закон Бога (1. Миф, 2. Догма, 3. Закон, 4. Учение). IV. Личность и Община (1. Основатель, 2. Священник, 3. Пророк, 4. Реформатор, 5. Одинокий). V. Сила и Царство". Однако этот план так и остался неосуществленным, хотя все названные темы рассматривались в других работах Бубера.

Есть смысл назвать здесь предшественников автора "Я и Ты", идеи которых служили ему вехами на пути к философии диалога, а также вкратце коснуться некоторых понятий иудаизма, ибо это необходимо для понимания Бубера. Среди философов, которые в той или иной степени приближались к пониманию универсального характера связи "Я-Ты", сам Бубер в первую очередь называет Л. Фейербаха. Критикуя диалектический метод Гегеля, Фейербах писал: "Истинная диалектика не есть монолог одинокого мыслителя с самим собой, это диалог между Я и Ты" {Фейербах Л. Избранные сочинения. М., 1955. Т. 1.С. 203). Человек для Фейербаха — "единственный, универсальный и высший предмет философии" (с. 202), но, как отмечает Бубер, обоготворяя человека, Фейербах движется к созданию "псевдомистической конструкции", заменяя трансцендентного Бога его антропологическим эрзацем: "Человек для себя есть человек (в обычном смысле), человек с человеком — союз Я и Ты есть Бог" (Buber M. Between man and man. 1985. P. 211; цит. по: Contemporary Jewish religious thought. Ed. by Arthur A. Cohen, Paul Mendes-Flohr, The Free Press. New York, 1988. P. 435–436; подробнее о Фейербахе см. в настоящем издании: Диалог. Разд. "Ограничения: о мышлении"; а также: Проблема человека. Ч. 1.Разд. 4).

Человек занимает центральное место в "антропологии языка" Вильгельма фон Гумбольдта, который также касается вопроса о существовании связи Я-Ты, однако для него она не выходит за пределы "Человечества", этого — по мысли Гумбольдта — "Единства, в котором снимается всякая противоположность единства и множества". В статье "О двойственном числе" (1827), рассуждая о двоичности, которое "принадлежит как области видимого, так и области невидимого", он подчеркивает, что "в самой сущности языка заключен неизменный дуализм" и "человек стремится, даже за пределами телесной сферы и сферы восприятия, в области чистой мысли, к "ты", соответствующему его "я"… "Я" и "он" суть действительно различные объекты, и они, в сущности, исчерпывают все, поскольку, другими словами, их можно обозначить как "я" и "не-я". Но "ты" — это "он", противопоставленный "я". В то время как "я" и "он" основываются на внутреннем и внешнем восприятии, в "ты" заключена спонтанность выбора. Это также "не-я", но в отличие от "он" не в сфере всего сущего, а в сфере Действия, обобществленного взаимным участием. В самом понятии "он", таким образом, заключена не только идея "не-я", но и "не-ты", и оно противопоставлено не только одной из этих идей, но им обеим… Только в сочетании другого и "я", опосредствованном языком, рождаются все глубокие и благородные чувст-Ва> такие, как дружба, любовь и всякая духовная общность, возвышающие и Углубляющие связь между двумя индивидуумами" (Гумбольдт Вильгельм фон. "зык и философия культуры. М.: Прогресс, 1985. С. 311, 399–400; в настоящем издании см.: Диалог. Разд. "Ограничения: о мышлении".

За два года до выхода в свет "Я и Ты", в 1921 г., Фердинанд Эбнер (ЕЬпег) (1882–1931), католик, школьный учитель из Австрии, опубликовал книгу "Слово и духовные реальности", которая получила известность только после второй мировой войны. Согласно Эбнеру, преодоление одиночества человека в мире достигается в Я — Ты отношении к Богу: "В последней основе нашей духовной жизни Бог есть истинное Ты истинного Я в человеке. Человеческое Я "конкретизирует" себя в своем отношении к Богу". Бубер, критикуя Эбнера, указывает, что он не может открыть Ты в человеке: "Когда ставится вопрос о подлинности существования, всякое другое Ты исчезает для него перед Ты Бога" (цит. по: Contemporary Jewish religious thought. P. 437).

Почти одновременно с книгой Эбнера в том же 1921 г. был опубликован капитальный труд Франца Розенцвайга (1886–1929) "Звезда Избавления". Его автор, чьи философские взгляды во многом перекликаются с воззрениями Бубера, вместе с которым он осуществил перевод Пятикнижия на немецкий язык, также говорит о Я и Ты, но у него отношение между Я и Ты — это связь между Богом и тварью, и само существование этой связи зависит от откровения божественной любви: "Я" любящей души, услышавшей слово Бога в одиночестве замкнутой "самости", — это ответ "Вот я" на призыв Бога "Где ты?" ("И воззвал Господь Бог к Адаму и сказал ему: "Адам, где ты?" (см. Быт 3:9)). Язык — символ откровения Бога: "Божьи пути — не человеческие пути, и Божьи мысли — не человеческие мысли; но Божье слово есть и человеческое слово". Истина, открывающаяся в слове, приводит человека к осознанию связи со всем миром: в Избавлении нуждается не только человек, в нем нуждается все сущее. Через любовь к Богу рождается любовь к ближнему, преображающая мир, который становится великим всеединством "Мы". Розенцвайг критиковал Бубера за резкое противопоставление "Ты" и "Оно", поскольку отрицание "мира Оно" фактически ведет к отрицанию ценностей культуры. Философия Розенцвайга, утверждающая триединство творения, откровения и избавления, проникнута пафосом мистического соединения "трех точек" — Бога, мира и человека (см.: Rosenzweig F. Der Stern der Erlosung; Франк С. Мистическая философия Розенцвайга // Путь. Орган русской религиозной мысли. Книга 1. (№ 1 — 61). М., 1992. С. 252–259).