Мадлен все говорила и говорила, и постепенно Мариша начала понимать, что каждый из владельцев казино имел определенные обязанности. Мадлен следила за порядком в самом казино. Гоша, Георгий Константинович, подыскивал новые безопасные места и договаривался с их хозяевами об аренде и прочих деталях. А Виктор осуществлял все перевозки и поставки. Это было не так просто, потому что перебрасывать казино его организаторам иногда приходилось всего за несколько часов.

– Но, конечно, нам очень не хватает Семена Моисеевича, – посетовала Мадлен. – Это к нему шли его старые клиенты. Они приезжали со всех уголков страны, они привозили своих друзей, жен, а потом и детей и даже внуков. И именно эти люди являлись костяком нашего казино.

– В ту пору ваше казино еще существовало легально?

– Да. После запрета на игровую деятельность в Питере нам пришлось уйти на дно и существенно сократить число наших клиентов. Но основной костяк мы все же сохранили. И все эти люди регулярно получали от нас оповещения о том, что казино сменило свой адрес и нынче перебралось в другое место. Рассылку по электронной почте должна была осуществлять Катя. Но она умудрилась даже такое ерундовое дело провалить. И с явной радостью отдала мне адреса всех клиентов своего мужа.

– Дурочка!

– Да уж, не очень умный поступок с ее стороны, – усмехнулась Мадлен. – Но Катя вообще такая. И скажу честно, если уж иметь дело с кем-то из наследников Семена Моисеевича, то я бы предпочла, чтобы это была Роза.

– Роза – это дочь?

– Да. Вот она серьезная и ответственная. И она разбирается в работе казино не хуже своего отца. При жизни она постоянно находилась при нем. Но после его смерти…

Мадлен нервно размяла пальцы рук, словно они у нее мерзли.

– После смерти Семена Моисеевича я больше ни разу не видела Розу у нас.

– Почему?

– Сначала я думала, что ей неприятно встречаться тут с Катей, но…

– Между падчерицей и мачехой была вражда? – перебила ее Мариша.

– При Семене Моисеевиче они обе старались держать себя в руках. Семен Моисеевич не одобрял подобных размолвок. И наказывал обеих провинившихся, не разбирая, чья тут вина. Думаю, что у него и к Кате имелись какие-то отцовские чувства. Она младше его самого очень на много. И скажу больше, она даже младше Розы! Семен Моисеевич относился к Кате… Ну, как к внучке!

Прелесть! И все это на глазах у дочери, которая вовсе не мечтала о такой вот «дочурке-мамочке»!

– А как Роза вообще живет?

– Она одинока. Замужем никогда не была. То ли сама не захотела, то ли даже деньги Семена Моисеевича не смогли купить ей мужа.

– Роза не красавица? – догадалась Мариша.

И Мадлен тут же кивнула с усмешкой:

– И это еще мягко сказано! Семен Моисеевич тоже не был красавцем. Но он мужчина, и мужчина богатый. А то, что люди простят богатому старику, они никогда не простят его дочери. Роза с детства была маленькой и кривоногой, да еще и склонной к полноте. И полнота у нее какая-то непонятная. Ни талии, ни бедер, ни груди. Один грубо вылепленный комок плоти! К тому же одевается она… в какие-то мешковатые балахоны. Волосы коротко стрижет, хотя они у нее неплохие. И не бреется!

– Что, простите? – оторопела Мариша, сперва решив, что вовсе ослышалась. – Мне послышалось…

– Нет, ты не ослышалась, – рассмеялась Мадлен. – Я так и сказала, Роза никогда не бреется. И поэтому на щеках и подбородке у нее всегда топорщатся волоски разной длины. А уж какие у нее с годами появились роскошные усы! И брови занимают половину лица!

– Просто какое-то чудовище вы описали!

– Ни словечка ни солгала! – по-детски улыбнулась Мадлен. – Такая уж она – наша Роза. Назвать столь поэтичным именем столь уродливую девушку было просто жестоко.

– Ну… а Катя?

– Катя – это совсем другое дело. Волшебный легкий мотылек, порхающий с цветка на цветок. Прелестный, очаровательный и совершенно безмозглый! Не знаю, где откопал свое сокровище Семен Моисеевич, лично для меня всегда оставалось загадкой, как умный мужчина может находить прелесть в общении с дурочкой. И еще у Катеньки есть одна черта – она очень любвеобильна. У нее вся семья такая. Брат – стриптизер. Мамаша меняет любовников, как тапки.

– Катя изменяла Семену Моисеевичу?

– Не думаю. Он бы такое поведение своей молодой жены мигом пресек. Семен Моисеевич был сентиментален, но не глуп. Думаю, что Катеньке трудно приходилось в выборе приоритетов. На одной чаше весов старый муж, который никак не мог осуществить все ее сексуальные фантазии, а на другой чаше деньги, и деньги немалые. Но все равно Катенька – прелесть. Этого у нее не отнять. Щебечет, как птичка, но ни одной умной фразы, хоть три часа ее слушай, от нее не дождешься.

На всякий случай Мариша записала также и телефон Розы, и ее адрес. И хотя Мадлен клялась, что Роза не берет трубку, всегда звонит исключительно сама и всегда в первый день месяца, но все равно она оставила координаты дочери Семена Моисеевича при себе.