Шрифт:
— Да нет, ты не так поняла. Я бы сказал, что не счастлив, не несчастлив. Я просто ничего не чувствую, вот и все.
Оксу слова юноши поразили. Плечи девочки поникли, словно на нее обрушился груз сострадания и печали.
— Довольно долго я хотел обладать могуществом, которое сделало бы меня сильнее остальных, — продолжил Тугдуал, — и приложил к этому немало усилий, все перепробовал.
— Мне папа рассказывал, — призналась Окса, поморщившись при воспоминании о гадких зельях, которые Тугдуал со своей бандой поглощали литрами.
— В тот день, когда я узнал, что обладаю определенными способностями от природы, я подумал, что достиг цели. Но ощущение могущества очень быстро угасло. Я запер его глубоко внутри и больше никогда не испытывал.
— Но почему? — удивилась Окса.
— Потому что могущество, маленькая Лучезарная, это опасность в чистом виде. Тот, кто ничего не боится, не уязвим, ничто его не остановит. Страх делает людей слабыми. Но он же делает их людьми. Человечными, я имею в виду.
— А ты? Ты иногда боишься?
— Да в общем-то нет… В том-то и проблема… — опустил голову Тугдуал.
Оба некоторое время молчали, тронутые этим странным разговором.
— А что ты слушал? — Окса решила сменить тему. — Сатанинскую музыку?
— Нет, я ее терпеть не могу, — тихонько рассмеялся Тугдуал, и этот смех несколько странно осветил его бледное лицо. — Я слушаю Лайзу Джеррард. Ее музыка — самая роскошная из всех существующих. В ее музыке можно найти и всю трагедию человечества, и глубокое наслаждение жизнью. Хочешь послушать?
С этими словами он осторожно надел наушники на голову Оксы, и девочка мгновенно поняла, что он имеет в виду.
В ее ушах зазвучал великолепный голос, потом он проник в ее душу и перевернул ее. Может, это была обратная реакция на этот адский денек? На слова Фей Без-Возраста? На ссору с Гюсом? На эту пронизывающую музыку?
Окса не знала. Единственное, что она знала: ей жутко хочется плакать. Она сдержала слезы, с такой силой сжав веки, что в глазах звездочки замелькали. И все же не справилась с собой: ее всхлип превратился в хриплый крик, разнесшийся в ночи.
Тугдуал снял с нее наушники и застенчиво взял за руку.
— Давай, маленькая Лучезарная, выплесни все, что накопилось…
— Тяжеловато мне немного… сейчас, — хлюпнула носом девочка и залилась слезами.
— Я понимаю.
Слезы продолжали течь, смывая с души волнения и тревоги. А потом слезы закончились. Дыхание Оксы стало более спокойным.
— Тугдуал?
— Маленькая Лучезарная?
— Как думаешь, я могу тебе помочь?
— Нет, — ответил юноша. Взгляд его стал еще более задумчивым, чем обычно. — Никто не может мне помочь. Но все равно спасибо… Лучше сосредоточься на происходящем и, главное, не теряй уверенности. Феи Без-Возраста правы: ты справишься со всем этим. Ты единственная, кто это может.
Это замечание Тугдуала было весьма неожиданным, однако Окса восприняла его с куда большим вниманием, чем восприняла бы из уст кого-либо другого.
— Этот Ортон-МакГроу — абсолютное зло, я это знаю, — продолжил Тугдуал. — А зло часто одерживает победу над добром… Грустно, но факт. Только вот ты, ты не такая, как другие, и это я тоже знаю. Я это сразу понял, как только тебя увидел. А я умею распознавать такие вещи, поверь. У тебя все получится…
Они стояли у покосившегося надгробья, пока Окса совсем не успокоилась. Потом Трасибула помогла им найти дорогу до спящего дома, где они и расстались в спокойном молчании.
Таинственная фигура, до этого сидевшая на корточках у невысокой каменной стены, тоже встала. В глубине ее глаз горел странный огонь, в котором смешались беспокойство и волнение. Внезапно шумно взмахнув крыльями, взлетела птица. Незнакомец повернулся спиной к дому, перешагнул через низкую ограду и растворился в ночи.
48. Заяц Абакум или Абакум-заяц?
— ГЮС! ГЮ-Ю-ЮС!
Окса пыталась растолкать приятеля. Но тот никак не желал просыпаться и лишь бурчал во сне.
— Гюс! Да проснись ты, сурок несчастный!
Веки Оксы были еще припухшими от приступа плача на кладбище, единственным свидетелем которого был Тугдуал. Тугдуал… Поразительный парень. Если бы только она могла хоть что-то для него сделать…
— Чего тебе? — пробурчал Гюс. — Который час?
— Четыре.
— Утра? Дня? — зевнул Гюс.
— Утра, конечно!
— Ну, естественно, — пробормотал Гюс. — Дурацкий вопрос…
— Как думаешь, ты можешь встать? — спросила Окса, глядя на повязку, закрывающую всю левую сторону головы приятеля. — Я слышала странные звуки и голоса, нужно сходить посмотреть!