Вдоль дорожки высились снежные сугробы. Подъехали два желтых автобуса. В самолете открылись двери и сразу стало холодно. Стовин и его спутники пошли за остальными пассажирами, но их остановила улыбающаяся стюардесса.

— Пожалуйста, сидите, — сказала она. — Относительно вас у нас есть другие распоряжения.

Они снова сели. По взлетной полосе ехала огромная машина, за нею ехала другая машина, убирающая расплавленный лед. Через несколько минут к самолету подкатил большой черный лимузин. Бисби с любопытством глядел на него.

— О, сюда подъехал «Зил», — сказал он. — Это, вероятно, за нами.

Снова появилась улыбающаяся стюардесса, и они вышли из самолета. Хотя Стовин плотнее запахнул пальто, его сразу охватил свирепый холод. Стоящий возле «Зила» человек в меховом пальто услужливо распахнул дверцу, приглашая их на широкое заднее сиденье. Возле шофёра сидел молодой человек в очках. Он повернулся, приветствуя их на отличном классическом английском языке с гортанным акцентом.

— Меня зовут Григорий Волков, — сказал он, улыбаясь. — Я из Министерства иностранных дел. Я в вашем распоряжении, пока вы будете в Москве. Сожалею, что это будет очень недолго.

«Зил» вывернул на широкую дорогу, направляясь к воротам аэропорта.

— Разве нам не нужно проходить таможенный контроль? — изумленно спросила Дайана.

— Вы наши почетные гости. Достаточно передать мне ваши паспорта и визы.

Он открыл пластиковый кейс, достал резиновую печать и отметил их визы. Он аккуратно записал номера паспортов и виз в свою записную книжку. Возвращая документы, он заметил удивленный взгляд Стовина и смущенно улыбнулся.

— В нашей стране к документам относятся с почтением, — сказал он, как бы извиняясь.

Автомобиль выехал на широкое шоссе. Стовин взглянул на часы. Почти полночь. На шоссе совершенно не было машин. Навстречу им попался бульдозер, чистивший встречную полосу.

— Плохая ночь, — сказал Стовин Волкову.

Русский пожал плечами.

— Это шоссе было закрыто из-за заносов. Сейчас мы его чистим. В этом году слишком обильные снегопады. В такую погоду люди неохотно выбираются из

дома.

— У вас всегда так?

— В январе, да. Но в этом году холода наступили слишком рано. Мы еще в начале зимы, а температура уже достигает рекордной отметки.

Мимо них в снежном тумане промелькнула какая-то уродливая конструкция — что-то вроде гигантской танковой надолбы.

— Но наша зима помогла нам остановить немцев в 1941 году, — сказал Волков.

Он кивнул в сторону монумента.

— Это последний рубеж, которого они достигли, наступая на Москву. Отсюда можно видеть звезды на башнях Кремля.

— А сейчас в Москву приезжают немцы? — спросила Дайана. Она имела в виду, пускают ли их сюда, но не осмелилась так построить вопрос.

— Конечно, — ответил Волков. — Теперь ведь они стали демократами.

Он улыбнулся, и Стовин заметил золотые коронки на зубах.

— По крайней мере, некоторые, — добавил русский.

— Вы сказали, — начал Стовин осторожно, — что мы будем в Москве недолго.

— Только эту ночь. Завтра утром рейс в Новосибирск. Это недолгий полет — всего четыре часа.

— Кто нас там встретит?

Волков пожал плечами.

— Я пока не знаю имен. Вероятно, сотрудники Сибирского Отделения наук.

Он взглянул на Стовина.

— Ситуация в Новосибирске весьма сложная… и непредсказуемая… вы понимаете?

Стовин кивнул.

— Но не беспокойтесь. Вас встретят.

Они уже были в центре Москвы, и автомобиль ехал по широкому бульвару. Затем он свернул на улицу, вдоль которой стояли магазины.

— Улица Горького, — сказал Волков. — Ваш отель в конце, возле Красной площади.

Отель располагался в большом помпезном здании. Их разместили на семнадцатом этаже. Стовин посмотрел в окно, прежде чем улечься в узкую постель. Огни Москвы — совершенно непохожие на огни Нью-Йорка — виднелись сквозь белую пелену снега. На одном из зданий, совсем близко, светилась красная звезда. Стовин лег в постель и открыл одну из книг, которые привез с собой. Это был Герман Флон «Геофизическая модель инициации оледенения». Книга была написана в 1974 году. Стовин вынул закладку и начал читать.

«… Начальная стадия оледенения длится несколько десятилетий. Какие аномалии в атмосфере Земли могут быть причиной столь катастрофических явлений? Об этом можно только догадываться…»

— Клянусь богом, это же отражение от льда, — сказал второй офицер английского судна «Орка», опуская бинокль. Далеко на севере, там, где серое море сливается с серым небом, что-то поблескивало.

— Чепуха, не может быть, — заметил первый офицер, — мы же находимся в двухстах милях к югу от границы дрейфующих льдов.