Доклады сделали практически все члены Военного совета, начиная с начштаба ООР генерал-майора Шишенина. Он сообщил, что на фронте ООР действуют 13, 15, 11, 3, 6, 7, 8, 12 и 21-я пехотные дивизии противника. Разведывательные данные, показания пленных офицеров и солдат подтверждают, что взамен убитых и раненых противник регулярно получает пополнения. Количество войск и боевой техники врага под Одессой возрастает, что подтверждается ежедневными непрерывными атаками, интенсивностью налетов авиации и артиллерийского обстрела города и порта. А у частей ООР не хватает резервов, боеприпасы своевременно не доставляются.

Другие члены Военного совета говорили о мерах по мобилизации внутренних ресурсов, о проведенной политорганами работе по повышению устойчивости обороны, но приходили к выводу, что отсутствие резервов ставит обороняющиеся войска в тяжелое положение и вынуждает постепенно отходить. Исключая уход из Одессы, все подчеркивали острую потребность в резервах.

Последним выступил командующий ООР.

«— Нам понятно указание маршала Шапошникова, сделанное по поручению Ставки, — сказал контр-адмирал Жуков. — Мы нарушили директиву Верховного Главнокомандующего, отойдя с основного рубежа обороны. Но иного выхода не было. Больше того, части Восточного сектора снова отошли на четыре-восемь километров между лиманами Большой Аджалыкский и Хаджибейский, хотя совершенно ясно, что новое сужение пространства оборонительного района чревато тяжелыми последствиями…»

От вице-адмирала Октябрьского не последовало никакой критики, напротив, он заявил, что Военный совет флота полностью согласен с докладом ВС ООР и согласился с тем, что оградить город, порт и подходные фарватеры от огня вражеской артиллерии можно только одним путем: для этого надо оттеснить врага на расстояние, которое не позволяло бы ему вести действительный огонь по городу. Согласился Октябрьский и с тем, что такую задачу нельзя решить без усиления оборонительного района свежими силами. Он заверил, что Военный совет флота будет просить наркома и Ставку направить в Одессу стрелковую дивизию.

Он сообщил, что нарком ВМФ Кузнецов приказал ВС ЧФ произвести высадку тактического десанта у Новой Дофиновки, ударить в тыл группировке противника перед Восточным сектором Одесского оборонительного района и обеспечить наступление наших частей в северном направлении, между Аджалыкскими и Куяльницким лиманами. Десант должен быть поддержан сильным артиллерийским огнем с кораблей, авиацией и предварен тщательной разведкой.

Жуков выразил общее мнение Военного совета, сказав, что такая помощь флота приветствуется, но силами, имеющимися в Одессе, такую операцию провести невозможно.

«— Эту задачу можно решить только при условии присылки в Одессу кадровой дивизии, Мы понимаем обстановку в стране и все же считаем, что вопрос о кадровой дивизии для Одессы не может быть снят с повестки дня. Мы просим Военный совет флота поддержать нас в этом…»

Октябрьский и поддержал, подчеркнув, конечно, что вопрос с выделением дивизии ВС флота при всем желании не решает, но полностью поддерживает просьбу ВС ООР о помощи.

После решения Ставки выделить свежую дивизию в штабе ООР сразу приступили к планированию высадки тактического десанта, благо обоснование о необходимости производства высадки в районе Новой Дофиновки, как это предписывалось приказом наркома, было сделано еще после передачи этого приказа вице-адмиралом Октябрьским 5 сентября.

Но штаб ЧФ несколько опередил события.

Прибывший 15 сентября в Одессу начальник оперативного отдела штаба флота капитан 2-го ранга Жуковский доставил ВС ООР директивы Военного совета флота от 14 сентября на контрудар и высадку десанта. В директиве на высадку десанта перед эскадрой Черноморского флота и Одесским оборонительным районом ставилась задача: в ночь на 16 сентября обеспечить высадку на левом фланге восточной группировки противника, в районе прибрежного села Григорьевки, находившегося на этот момент в 16 км от фронта, десанта силой до морского полка, который своим ударом облегчит наступление частей ООР в северном направлении на участке между Аджалыкскими и Куяльницким лиманами. В результате ожидалось полное уничтожение группировки противника и вынесение переднего края Восточного сектора обороны на линию Григорьевка — Мещанка — Свердлово — Кубанка.

Для этих целей ВС ЧФ формировал два отряда кораблей: десантный отряд в составе крейсера «Красный Кавказ» и четырех эсминцев — «Бойкий», «Безупречный», «Дзержинский» и «Фрунзе» — и отряд поддержки в составе бывшего ледокола а ныне «вспомогательного крейсера» «Микоян», канонерских лодок «Днестр» и «Красная Грузия» и десяти сторожевых катеров.

Директива Военного совета расходилась с более ранней директивой наркома ВМФ, в которой районом высадки десанта указывалась Новая Дофиновка, расположенная всего в 6 км от фронта, что было значительно более приемлемо для малого десанта, осуществляемого силами полка.

В штабе ООР несколько оторопели: на заседании Военного совета командующий флотом согласился, что наступление войск ООР может проводиться лишь при условии усиления их свежей дивизией, — и вдруг предлагает наступать прежде, чем началась перевозка наконец выделенной дивизии из Новороссийска.

Обсудив директиву и изучив имевшиеся возможности, в штабе и в Военном совете ООР пришли к выводу: с силами, имеющимися у ООР, вести наступление ни в коем случае нельзя.

Части оборонительного района не в состоянии даже сдерживать врага и в ряде мест вынуждены отходить. 421-я дивизия, имеющая пять не полностью укомплектованных батальонов, несущая ежедневные потери, была не способна сломить сопротивление врага и перейти в наступление для соединения с десантом, как предписывалось директивой. Против Восточного сектора действовали 13-я и 15-я пехотные дивизии, 32-й пехотный полк и части кавалерийской дивизии, а также (как предполагалось) немецкие батареи и другие войсковые части. Разгром их тремя батальонами 3-го морского полка представлялся явной утопией.