Виталий открыл было рот, чтобы категорически отказаться от приглашения, сославшись на занятость, и вдруг увидел Наталью Аверкину, раскачивающуюся взад-вперед, уставившуюся глазами в пол и твердящую: «Я никому не нужна, мне уже все равно».

Он решительно встал с дивана и с телефоном в руке прошел в ванную, включил свет, посмотрел на себя в зеркало. Увиденное ему не особо понравилось.

– Алло! Виталий Николаевич! Вы здесь? Вы меня слышите? – переливался в трубке голос Маргариты Михайловны.

«Ну и чем ты отличаешься от Аверкиной? – спросил он сам себя. – Тебя злит, что она не борется, что у нее опустились руки, что она сдалась. А ты сам? Разве не такой же?»

– Я вас слышу, – твердо проговорил он. – Диктуйте адрес, я подъеду к вам.

Он, конечно, выпил и за руль садиться не рискнет, но ведь такси и «бомбил» еще никто не отменял.

Едва адвокат Кирган появился на пороге, Маргарита Михайловна учуяла запах. Виталий был, мягко говоря, несвеж. Она решила сделать вид, что ничего не заметила, и пригласила гостя войти. В целом он выглядел на этот раз куда лучше, нежели тогда, на даче, и лицо посвежее, и выбрит чисто, но все равно следы регулярного злоупотребления алкоголем налицо.

– Сейчас подъедет Ленар, и вы нам все-все расскажете, – весело говорила она, подавая ему тапочки.

– Насчет всего-всего – это вряд ли, – криво усмехнулся Кирган. – Существует такое понятие, как разглашение тайны следствия. Я подписку давал, между прочим.

– Я понимаю, – кивнула Марго. – Но вы расскажите только то, что можно, никаких тайн мы выведывать не будем. Как там Наташа? Что она говорит?

Адвокат поудобнее устроился на диване, потер пальцами виски.

– У вас голова болит? – заботливо спросила Маргарита Михайловна.

В общем, она догадывалась, что Кирган чувствует себя не лучшим образом, но не в ее правилах было высказывать претензии и учить людей жить.

– Да, немного, – признался он и начал рассказывать о своих впечатлениях от встречи с подзащитной.

Марго слушала внимательно, и нельзя сказать, чтобы ей нравилось то, что поведал Виталий. Выходит, Наташа совершенно раздавлена и не готова бороться за себя. Это плохо, очень плохо. Она совсем пала духом.

– И пока не слышит Ленар, – добавил Кирган, – скажу вам по секрету: она глуповата, как мне показалось, совершенно растеряна и ничего не соображает. Моей работе она никак не поможет.

– Похоже, у девочки нет внутреннего стержня, – задумчиво проговорила Маргарита Михайловна. – Про таких, как она, Конфуций говорил: «Благородный человек, впадая в нужду, стойко ее переносит. Низкий человек, впадая в нужду, распускается». Ваша подзащитная, похоже, именно распустилась.

– Ну, если верить вашему китайцу, то она низкий человек, – согласился Кирган. – Даже странно, что такой интеллигентный мальчик из хорошей семьи, как Ленар, смог заинтересоваться такой курицей, которая к тому же на шесть лет старше.

Хм, вот уж такого она от Виталия не ожидала! Что такое шесть лет? Ерунда! Да и вообще, какая разница, кто старше, кто младше, главное, чтобы людям было психологически комфортно друг с другом. Про «шесть лет» можно рассуждать, когда тебе двадцать, но уж в сорок-то пора бы ума набраться.

– Но она хоть симпатичная? – спросила Марго.

Кирган пожал плечами.

– Да трудно сказать, она плохо выглядит, немытая, нечесаная, опустошенная, кто знает, как она выглядит, когда в настроении. Но одно могу сказать точно: дура дурой. Так что и насчет интеллигентности Ленара у меня возникают большие сомнения, если он в такую девицу смог влюбиться. Какой-то он несерьезный, пацан совсем, сопляк, а пытается строить из себя крутого мачо.

О, да вы, уважаемый Виталий Николаевич, еще и на суждения скоры? Так быстро и легко составляете мнение о людях? Неужели ни разу не ошибались? А если ошибались, то, выходит, ваши промахи ничему вас не научили? Да, взрослеть вам еще и взрослеть. Марго подавила улыбку и постаралась говорить как можно мягче:

– Знаете, что говорил Конфуций? «На молодежь следует смотреть с уважением. Почем знать, что будущее поколение не будет равняться с настоящим?» Так что не судите с размаху, Виталий, вы можете оказаться не правы.

– А молодежь – это кто? – весело спросил Кирган. – Для вас, наверное, и я тоже молодежь?

Марго внимательно посмотрела на него и чуть заметно усмехнулась:

– А для таких, как вы, у Конфуция есть продолжение той же мысли: «Но тот, кто в сорок-пятьдесят лет все еще не приобрел известности, уже не заслуживает уважения». Не обижайтесь, это ведь не я сказала, а Конфуций.

Но гость все-таки успел обидеться и даже расстроиться, это Марго увидела совершенно отчетливо. Она еще раздумывала, попытаться ли исправить ситуацию и вернуть адвокату хорошее расположение духа, или оставить его помариноваться в собственной, такой детской обиде, как раздался звонок в дверь: пришел Ленар.