— Когда это сделать?

— Как можно скорее.

— Через час будет готово, — пообещал Михаляк. — Таких фамилий немного. Не более тридцати.

— Вполне достаточно, чтобы было трудно обнаружить того, кого мы ищем. Убийцу! Еще я хотел бы познакомиться с этими людьми, составить о них собственное мнение. А может, и не только с ними.

— Это проще простого. Стоит вам несколько раз заглянуть в «Марысеньку», как вы всех будете знать и все будут знать вас. «Марысенька» — единственное кафе и одновременно клуб Общества друзей Подлешной.

— Далеко отсюда?

— Тут все близко. На соседней улице.

— Частное заведение?

— И да, и нет. Официально — общественный сектор. А на самом деле собственность пани Марии Ковальской. Хитра баба. Вдова какого-то промышленника. У них была двухэтажная вилла. До войны — богатые люди, пожалуй, самые богатые в Подлешной. После войны пани Ковальская испугалась, что к ней кого-нибудь подселят и переделала дом так, что наверху получилась трехкомнатная квартира, а весь низ отдала Обществу друзей Подлешной. Общество же, пытаясь раздобыть средства на существование, добилось от местных властей разрешения на устройство кафе, которое взяла в аренду пани Мария. Отсюда и название.

— А я подумал, что это связано с Марысенькой Собеской, женой короля Яна.

— Нет. Король Собеский, кажется, изъездил всю Польшу, повсюду сажая дубы и липы, но в Подлешной вроде бы не был. Это кафе у нас очень популярно. Кроме «Марысеньки» и кооперативного ресторана, тут просто некуда пойти. Нет такого человека в Подлешной, который хоть раз в неделю не заглянул бы к пани Ковальской если не на чашечку кофе, то просто купить несколько пирожных. А в субботу там дансинг. Тогда можно встретить приезжих. Случается перед кафе стоит машин пятнадцать из Варшавы.

— Что вы делаете сегодня вечером, сержант?

— Ничего особенного. Хотел поехать в Варшаву…

— Прекрасно. Переоденьтесь в штатское и пойдемте вместе в «Марысеньку».

— Лучше всего идти около шести, потом трудно найти свободный столик.

— Прекрасно. А теперь я хотел бы осмотреть отделение, обойти окрестности и познакомиться с вашими коллегами.

Это была действительно красивая вилла. Сразу видно, что строил ее человек, которому не приходилось дрожать над каждым грошем, к тому же он обладал хорошим вкусом и сумел найти талантливого архитектора. Как и соседние дома, «Марысенька» была удалена от улицы метров на десять. Широкая лестница вела на крыльцо, откуда через двустворчатые двери открывался вход в просторный холл.

Холл был разделен на две части. В одной устроен гардероб, в другой — приемная для посетителей Общества друзей Подлешной. Соседняя дверь вела в большую комнату, где раньше, по-видимому, был салон богатого промышленника. Теперь от былой роскоши остались только мраморный камин и сильно потертый ковер на полу. В комнате стояло множество разнокалиберных столиков. Стулья и кресла были, наверное, тоже собраны откуда придется, но это даже придавало комнате, превращенной в главный зал кафе, своеобразное очарование. Несмотря на ранний час, большинство столиков было занято. Очень красивая девушка разносила на небольшом подносе чашечки с кофе, пирожные и торты домашней выпечки.

Между этой комнатой и соседней большая часть стены была разобрана. В глубине второй комнаты виднелась стойка, уставленная тарелочками с разнообразными закусками. Позади — целая коллекция вин, коньяков и ликеров. За стойкой царила во всей красоте цветущей пятидесятилетней женщины пани «Марысенька» — Мария Ковальская. Как успел заметить майор, для каждого гостя у нее была припасена любезная улыбка или радушное словечко. Более близкие ей люди удостаивались чести поцеловать ручку у «пани директор».

Неваровный выбрал столик у стены, почти в самом углу зала. Оттуда он мог свободно разглядывать посетителей кафе. Сержант Богдан Михаляк по случаю приезда старшего офицера милиции был одет в лучший вечерний костюм, белую рубашку и серебристый галстук. Майор, как обычно, был в старом, несколько помятом костюме. Впрочем, если бы он даже и захотел, то не смог бы прийти в чем-то ином. Съездить в Варшаву переодеться он бы не успел. Весь день новый комендант провел в знакомстве с местом своей будущей работы.

— Приветствую пана сержанта. Чем могу служить? — прелестная официантка одарила вновь прибывших лучезарной улыбкой.

— Мне кофе, — сказал майор.

— Мне тоже.

— И два раза сырники? — улыбка девушки очаровывала и искушала.

— Если можно, панна Эля, — подхватил Михаляк.

Девушка не отошла, а отплыла, провожаемая восхищенным взглядом сержанта.

— Хорошенькая, — заметил Неваровный.

— Гляжу на нее и не могу налюбоваться, — признался сержант.

— Так в чем же дело? — майора забавляла восторженность младшего коллеги.