Шрифт:
И никому даже в голову не могло прийти, что Ушаков, добрейшая душа, жил в доме не один, а вместе с подобранными на улицах беспризорными ребятишками. Более того, отлучившись по срочному делу в Москву, он оставил им ключи от квартиры. Знал, что ребята не обманут его: он верил людям.
Ушаков принадлежал к поколению, юность которого совпала с революцией, с гражданской войной. В семнадцать лет, весной 1918 года, он записался в отряд Красной гвардии. Когда интервенты заняли Приморье, вступил в партизанский отряд Петрова — Тетерина. В отряде были преимущественно шахтеры Сучана.
Летом 1919 года отряд, выполняя план, разработанный Сергеем Лазо, напал на интервентов, занимавших станцию Сица, и сумел прервать сообщение по Уссурийской железной дороге. Когда позднее партизанские отряды объединились, Ушаков сражался в рядах 4-го народно-революционного полка на Амурском фронте. Он участвовал в освобождении Владивостока, стал инструктором Владивостокского губревкома…
В мирные дни Ушаков сменил несколько занятий. Его направили было заведовать музеем; он заскучал там, перепросился на политпросветработу среди шахтеров. В разгар нэпа Ушакова определили в Дальторг: партия в те годы призывала коммунистов учиться торговать.
Торговать он, кажется, так и не научился: не успел.
Важность правительственного задания, которое в 1926 году получил Ушаков, станет ясной, если вспомнить кое-что об истории острова, названного именем побывавшего возле него в 1824 году русского путешественника Фердинанда Врангеля и ставшего почти столетие спустя местом трагедий и авантюр.
Роберт Бартлетт вспоминает
В душной, жаркой яранге, где от табачного дыма слезились глаза, капитан Роберт Бартлетт записал на странице дневника, датированного 6 апреля 1914 года:
«Годовщина открытия Северного полюса. В Нью-Йорке клуб ученых и исследователей, наверное, чествует Пири».
Пятая годовщина… Но будто и не унеслось время…
Он, Роберт Бартлетт, «капитан Боб», шел к полюсу вместе с Пири, человеком железной воли и железной хватки.
Роберт Пири не был счастливчиком, которому удается все. Напротив! В пересечении ледяного купола Гренландии Нансен опередил его. Тогда Пири выбрал другой, более длинный и сложный маршрут. Но во время маневра судна во льдах вблизи острова ему перебило ногу.
Как только кости срослись, американец поднялся на великий ледник. Пересек его. На следующий год — снова. Гренландия для Пири не цель, а трамплин. Отсюда— к Северному полюсу!
И надо же — во время одного из тренировочных походов полярник заблудился. Лишь через двое суток добрался до хижины. Обморожены ноги, часть пальцев приходится ампутировать. И все это ради того, чтобы окончательно решить: нет, Гренландия не годна для старта к полюсу, отсюда по пути к нему огромные торосы, частые полыньи.
Роберт Пири, едва отбросив костыли, отправляется для исследования Земли Гранта в Канадском Арктическом архипелаге. Следует вылазка за вылазкой. Теперь путь выбран верно!
И вот экспедиция 1909 года. Решающая: Пири 53 года, сейчас или никогда.
Для «великой полюсной игры» он подобрал крепкую команду. Бартлетт не придал особенного значения условию, которое было объявлено участникам похода: до решающих этапов никто не будет знать, как далеко к полюсу пройдет каждый. Пири сам определит наиболее достойных, проявивших себя в пути. Так что каждому есть смысл потрудиться на пределе сил.
Прокладку пути начинает он, Бартлетт. Полыньи дымят паром. Мороз и ветер действуют в одной упряжке. Надо пробивать тропу, в конце маршрута строить «иглу» — снежную хижину.
Пири же идет по проложенной дороге. Он отсылает одного за другим спутников, сделавших свой ход в игре. Уходят четверо, один — навсегда: гибнет на обратном пути.
Полюс близок. Теперь в прокладке тропы в торосах Бартлетт и негр Мэттью Хенсон, слуга Пири, неизменный участник его экспедиций, сменяют друг друга.
Последний этап. Бартлетт полон сил, у него приподнятое настроение. Он готов к решающему броску.
Пири медлит. Потом говорит, отводя глаза от «капитана Боба»:
— Мне бесконечно жаль… Ты, Хенсон, пойдешь со мной. И ты, Укеа.
Как?! Бартлетту кажется, будто он ослышался. Укеа, молодой легкомысленный эскимос, пойдет, а он должен вернуться?
— Мне бесконечно жаль… — повторяет Пири.
Бредя по тропе к югу, «капитан Боб» понимает: Пири не хочет делить славу с другим белым человеком. Ему не нужны авторитетные свидетели победы… или поражения. Как могут проверить правильность определения заветной точки Хенсон или почти неграмотный Укеа?