– Везде?
– Эн мрачнеет.
– И в Иркутске, да? А как же наши…

– Стоп!
– Ник опять выставляет ладони, словно защищаясь от чего-то.
– Давайте не будем об этом. Все равно нам домой не добраться.

– Почему?
– упрямо вскидывает голову девушка.
– Есть же поезда! Надо завести поезд и поехать.

– Какой там «завести».
– Хал подходит к вросшему в землю микроавтобусу с плохо читаемой надписью «Полиция» на дверце, пинает сморщенное колесо.
– Сгнило все, блин.

– Поставить локомотив на ход, может быть, и можно, - нахмурив лоб, говорит Ник.
– Но представь - до Иркутска тысячи километров. И везде на путях стоят составы. Не проехать, короче.

Эн продолжает гнуть свою линию:

– Тогда надо лететь. Починить самолет, найти летчика…

– Нам сперва жратву надо найти, - перебивает ее Хал.
– А то кони кинем, блин.

– Тебе только бы жрать!
– вскидывается Эн.
– Кишкун!

– Грести-скрести, можно подумать, ты воздухом питаешься, блин, - ворчит Хал.

– Кстати, о еде, - прерывает вспыхнувшую перепалку Ник.
– Вот мы идем в эти Клыки. Чего мы можем там найти? Ну, реально - что? Картошку? Свеклу, огурцы? Ягоды?

– Яблоки, - уверенно отвечает Хал.
– Мы пацанами часто туда ходили. Там яблоков полно, блин. Отвечаю.

– Яблок, - мстительно поправляет его Эн.

– Да знаю я, блин!

Ник, не слушая их, говорит:

– Яблоки - это, конечно, хорошо… Эх, нам бы военный склад найти какой-нибудь! Неприкосновенный запас, на случай войны. Там на пятьдесят лет все рассчитано.

– Да ладно, - не верит Эн.

– Я, когда в армии служил, мы на таких складах работали, ящики всякие разгружали. Хал, где в Казани может быть военный склад?

– А куян[7] его знает, - пожимает тот плечами.
– Стойте, вон крышу сломанную видите за деревьями? Это уже Большие Клыки. Почти пришли.

Они останавливаются у сильно пострадавшей от пожара многоэтажки. Впереди, насколько хватает глаз, зеленеют сплошные заросли, из которых то там, то сям торчат крыши частных домов.

– Магистральная улица, - поясняет Хал.
– Казань кончилась, дальше поселок. Деревня почти. Коттеджи, блин, всякие. И сады.

– Тишина-то какая, - задумчиво произносит Эн, оглядываясь.

– На кладбищах всегда тишина, - цедит Ник, глядя на закопченную многоэтажку.

– Умеешь ты настроение испортить, - вздыхает девушка.
– Эксо-эксо, Кэнди.

– Сказал как есть, - пожимает Ник плечами.
– Ладно, пошли.

Проезды между домами заросли сиренью и малиной. Пробравшись сквозь эту густо заплетенную паутиной чашу, друзья вскоре оказываются на Садовой улице, пересекающей Большие Клыки с севера на юг. Она тоже заросла, но деревьев и кустов тут меньше, на проезжей части кое-где сохранились проплешины асфальта. Заборы окрестных домов тонут в бурьяне.

– Яблоня!
– восклицает глазастый Хал.
– Вон, зырьте! Айда!

Продравшись через лебеду и чертополох, Ник рвет на себя заплетенную хмелем железную калитку с дочерна проржавевшей табличкой.

– Закрыто.

– Лезь через верх, блин!

Замшелый дом, кирпичный, с большой верандой, высится посреди заросшего сада, точно склеп. Не сговариваясь, друзья обходят его стороной. И так ясно, что там: пыль, гниль, мусор. А может быть, и останки хозяев.

– Нет тут никакой картошки. И свеклы нет, блин.
– Хал по-хозяйски ворошит крапиву и осот, перевитые мышиным горошком, пытаясь разглядеть среди сорняков хоть что-то съедобное.

– Зато малины много!
– весело откликается Эн.

Она убрела в дальнюю часть сада и лакомится там перезревшими, темными, сморщенными ягодами.

– На малину не сезон сейчас, - авторитетно заявляет Хал.
– А вот яблочки…

Ник, не слушая своих спутников, бродит по саду, испытывая странные чувства. С одной стороны, яблок и на этом участке, и на соседних и впрямь много, это хорошо, это витамины, можно насушить на зиму. С другой… он где-то глубоко в душе чувствует, что собирать плоды в мертвой деревне - все равно что обирать могилы на кладбище.

– А-а, крыжовничек поспел! Вкусный!
– радостно кричит Хал, углубившись в заросли.
– Грести-скрести, блин! Тут забор упал. Зря через калитку лезли.

– Хватит жрать! Мешки доставайте!
– обрывает его Ник.
– Яблоки брать целые, не червивые. И давайте быстрее, скоро вечер, а нам еще тащить всё это через весь город.

Мешки у них - что надо. Крепкие, вместительные мешки из черного полиэтилена. Обычно в такие складывают мусор. А еще пакуют мертвецов в американских фильмах. Только там у мешков есть молнии. Вжик!
– и очередной покойник отправляется в морг. В кино все это кажется легко и просто, не по-настоящему.