За бортом было светлее, чем в каюте, но ненамного. Свет исходил от каких-то огней, и Виктор не сразу разглядел, что это факелы в руках собравшихся вокруг людей. Багровые всполохи пламени отбрасывали на лица встречающих яркие красные пятна и делали их похожими на морды монстров. Все собравшиеся настороженно смотрели на Виктора. Ужас и ярость перемешались в их огромных выпученных глазах, и эти взгляды не обещали космическому путешественнику ничего хорошего. Особенно его огорчили палки и мечи в руках местных жителей. Сейчас он пожалел о том, что так неразумно расстался с бластером.

Рядом с собой Виктор увидел полуголого человека с большим молотом. Это он так настойчиво колотил по обшивке яхты. Увидев, что люк открылся, мужчина застыл, как каменное изваяние, и только через минуту очнулся, бросил свой инструмент и присоединился к толпе. «Какие-то они дикие, – подумал Витя. – Может, я попал на съемки исторического фильма? Где врачи? Где спасатели? Я, кажется, кое-что разрушил, когда приземлялся, но стоит ли делать из этого трагедию? У меня достаточно средств, чтобы починить всё и троекратно возместить любой ущерб».

Виктор сделал маленький шажок вперед и, приложив руки к ушам, сказал заветную фразу:

– Я пришел с миром!

Толпа отпрянула. Лишь сейчас Виктор заметил, что та груда мусора, на которой лежит яхта и на которой стоит он сам, только наполовину состоит из битых камней, щебня и ломаных досок. Грязные лохмотья, разбросанные повсюду, – это вовсе не тряпки, а части сплющенных и изуродованных человеческих тел. Руки и ноги торчали повсюду. По камням ленивыми ручейками сочилась кровь. Кровь убитых им людей. Они погибли, когда звездолет рухнул на их жилище. Виктор удивился, что не слышит стонов и криков о помощи. Неужели погибли все?! Может быть, раненых успели убрать, пока он натягивал штаны? Неожиданный и жесткий ответ на этот вопрос он получил немедленно: битый кирпич рядом с левой ногой Виктора пришел в движение, и из него сначала высунулась рука со скрюченными пальцами, а потом и ее владелец, взъерошенный старик с лицом, покрытым синяками. Он закряхтел, выбрался из-под камней и пополз вниз по склону к своим соотечественникам. Неестественно вывернутая ступня волочилась за ним, болтаясь на одном тонком лоскуте кожи. Не успел старик проползти и десяти метров, как от толпы отделился человек в черном балахоне. Он выхватил кинжал и двумя короткими ударами добил калеку. Толпа одобрительно загудела. Виктор понял, почему он не слышал стонов, – спасение раненых в этом мире не практиковалось.

Космический путешественник попятился, готовый в любую секунду запрыгнуть обратно в яхту и задраить за собой люк. Он не сделал этого сразу только из-за того, что хотел немного осмотреться и наверняка выяснить, можно ли договориться с местными жителями и стоит ли это делать.

Чем дольше Витя озирался по сторонам, тем больше убеждался, что договориться не получится. Слишком примитивны были строения, окружавшие его, слишком грязны и запуганы были люди. Пустое пространство, на котором лежала яхта, представляло собой небольшую площадь, накрытую сверху куполом, состоящим из беспорядочного переплетения деревянных балок, веревок и ржавых жестяных пластин. Наверное, яхта проломила крышу здания. Виктор опустил руки, перестав изображать чебурашку, и поднял глаза вверх. Над его головой зияла огромная дыра, но это была не дыра в крыше. Многочисленные этажи уходили вверх, и только на стометровой высоте виднелся маленький клочок голубого неба. При падении звездолет насквозь прошил высотное здание и теперь лежал где-то в районе подвала. На всех верхних этажах можно было различить группки людей, которые заглядывали в провал, пытаясь понять, что погубило их родных и близких. Что обрушилось с неба на их дом.

Камень звонко ударился о борт яхты рядом с носом Виктора, и, прежде чем он успел закрыться руками, второй попал точно в голову.

«В чем-то они правы», – подумал Витя, теряя сознание.

«Дурак! Господи, какой же я дурак! – подумал Виктор, с трудом раскрывая веки, слипшиеся от засохшей крови. – От меня требовалось только смотаться за пивом и таблетками, а я так обделался. Разбил звездолет и позволил каким-то уродам закидать себя камнями. Идиот!»

Неудачливый путешественник очнулся в маленькой комнатке без окон. Он долго лежал не двигаясь и медленно переваривал последние события. Ему было ужасно обидно и очень жалко себя. Витя тупо взирал на фосфоресцирующий газ, клубящийся под потолком. Этот газ был единственным источником света в пространстве, ограниченном каменными стенами и дверью, сколоченной из толстых, плохо ошкуренных досок.

Погладив большую выпуклую шишку на голове, Виктор пришел к неутешительному выводу, что ему в очередной раз не повезло и он сам совсем не виноват в том, что произошло. Для закрепления факта оправдания себя в своих собственных глазах он выругался самыми непристойным словами, которые знал. Он не забыл упомянуть создателей бортового компьютеpa Элькиной яхты. Досталось и программистам, в бреду родившим алгоритм работы этого компьютера, и обитателям планеты, додумавшимся отгрохать свою башню именно там, где он приземлился. Пара теплых слов пришлась на долю составителей звездного справочника, утверждавшего, что на этой планете царят просвещение и прогресс. Изрыгнув сложную нецензурную тираду, Виктор почувствовал себя гораздо лучше и решил осмотреться вокруг, чтобы выяснить, куда на этот раз забросили его злая судьба и коварное стечение обстоятельств.

Он попробовал встать и немного размять затекшие мышцы и был неприятно удивлен, обнаружив, что его шею стягивает широкий железный обруч. Очень ржавый и очень тугой. Но это было еще не всё. От ошейника к стене тянулась едва ли не якорная цепь, склепанная из грубых кривоватых звеньев. Витя разразился очередной порцией крупнокалиберной брани.

Громко кряхтя и гремя тяжелой цепью, он всё-таки поднялся со своей лежанки и продолжил изучение помещения, где ему, судя по всему, предстояло провести немало времени. Его тюремщиков нельзя было упрекнуть в полном отсутствии гуманизма. На столике рядом с лавкой стоял глиняный кувшин с чистой и очень приятной на вид водой. Рядом лежала ароматная пшеничная лепешка. Виктор незамедлительно продегустировал и то и другое. Нормальное питание в этой тюрьме ему, во всяком случае, обеспечено. Тесто было немного необычным на вкус, но по сравнению с пищевой органикой еда казалась просто божественной. Остатками воды он промыл свежую рану на голове. Похоже, что в Витю попал не один камень, а три или четыре, но он потерял сознание после первого и, что было дальше, к счастью, не помнил.

Для старой раны на ноге жидкости не осталось, а заскорузлая повязка уже начала неприятно пованивать. «Так и до гангрены недалеко», – подумал Виктор и осторожно потрогал бинты. Нога отозвалась тупой болью медленно гниющего зуба.

Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, Витя полез под стол и обнаружил там бочонок с двумя кольцами-ручками и деревянной крышкой. Принюхавшись, он сообразил, что в эту емкость следует положить съеденную лепешку, после того как ее переработает кишечник. Виктор продолжил осмотр, суливший ему много открытий, и установил, что ножка от стола может при необходимости исполнить роль дубинки и что цепь, которой он прикован к стене, слишком короткая и не позволяет ему дойти даже до двери.