– Внешность бывает обманчивой, – изрек гость, темные глаза вглядывались в узкую щель. – Так вы позволите пригласить вас на завтрак?

Надо бы хлопнуть дверью у него перед носом. Она всегда могла отдать дело Моретти коллеге Дженкинсу, чего тот ждет не дождется, но Дженкинс – свинья и хвастун, причем твердолобый, и ради достижения цели без колебаний отбросит в сторону смягчающие обстоятельства.

Хелен несколько долгих секунд рассматривала человека, который назвал себя Рафферти, затем кивнула, решившись. В конце концов, она умная женщина – к тому же осторожная – и научилась полагаться на свою интуицию. И эта самая интуиция подсказывала, что посетителю можно доверять.

Хелен сняла цепочку и распахнула дверь.

– Входите, – пригласила она, отступая назад. – Вернусь через минуту.

Она прошла полкомнаты, укладывая бумаги в портфель, когда осознала всю странность своего поведения. Ей не нравились визиты людей, особенно сотрудников, к ней домой. С одной стороны, она совершенно безалаберна, на грани разгильдяйства. А с другой – яппи [1] не склонны ценить декор двадцатых годов, который она обожала. Хелен оглянулась на Рафферти, пытаясь скрыть нервозность, и застыла на месте.

Он стоял посреди гостиной – высокий смуглый незнакомец, нарушивший ее покой, и осматривал помещение с изумлением и, как ни странно, одобрением.

– Когда-то бывали в этой квартире? – невольно заинтересовалась Хелен.

Их взгляды встретились, и гость растянул губы во внезапной легкой улыбке.

– Нет, – ответил он.

Но она почему-то не поверила. А потом засмеялась из-за абсурдности своих подозрений.

– Конечно, нет, – согласилась Хелен. – Последние шестьдесят с лишним лет это здание служило приютом для странной старушки и ее кошек.

– Что с ней стало?

– С бабулей? – уточнила Хелен, натягивая пальто. – Умерла, к сожалению. Она была весьма оригинальным человеком… по легенде, любовницей гангстера во времена Аль Капоне. Могу в это поверить.

– Вы ее знали?

– Мы познакомилась благодаря моей должности, – пожала плечами Хелен. – Ее ограбили. На суде я представляла обвинение и сразила ее наповал. Думаю, она решила вроде как удочерить меня, – улыбнулась Хелен воспоминаниям. – Она была замечательной старой леди.

– Как ее звали?

– Зачем вам ее имя? Вряд ли оно вам что-то скажет. Сомневаюсь, что за последние три десятилетия она покидала эту улицу, прежде чем попала в больницу.

– Если она действительно была любовницей гангстера я, наверное, слышал о ней. Всегда интересовался преступным миром Чикаго.

– Как и половина города, – хмыкнула Хелен. – Ее звали Джейн Максвел.

– Нет, ничего о ней не знаю.

– Потому что она жила здесь под именем Кристал Латур. Трудно представить себе старушку с именем Кристал, но именно так она мне представилась.

– Кристал Латур, – рассеянно повторил Рафферти. – Да, в это трудно поверить.

Хелен схватила портфель и направилась к двери, игнорируя оставшийся кофе, усеянный газетами старый диван и недоеденный рогалик на поцарапанном обеденном столе.

– Пошли?

Рафферти, казалось, с трудом вышел из задумчивости.

– Конечно. Простое любопытство – каким образом вы здесь поселились?

А он проницателен, вынужденно признала Хелен. За несколько минут нащупал самый неловкий аспект в истории этого чудесного старого места. Не хотелось бы противостоять в суде человеку с подобным чутьем.

– Кристал завещала его мне, мистер Рафферти. Все здание.

– Правда? Должно быть, вы здорово потрудились, обвиняя грабителя в суде.

Хелен остановилась на пороге и холодно взглянула на насмешника.

– То же самое я делаю для всех потерпевших, мистер Рафферти. Преследую преступников.

– Наказываете плохих парней, – хмыкнул он. – Заставляете их платить долг перед обществом.

– Обычно я не стремлюсь отомстить, хотя, надо признать, бывали и такие порывы. Меня больше интересует безопасность старушек вроде Кристал.

Рафферти усмехнулся, но улыбка не коснулась темных спокойных глаз.

– Уверен, вы потрясающий работник.

Потом оглядел просторную неопрятную комнату, и Хелен понадобилась минута, чтобы унять раздражение. Она не виновата, что Кристал оставила ей дом. Кстати, не такое уж великое наследство – сооружение находится в плачевном состоянии, и по крайней мере трое подрядчиков сообщили, что лучше всего снести особняк и построить заново.

Но у Хелен рука не поднималась последовать разумным рекомендациям. Ей нравились очертания здания, элегантность ушедшей эпохи, пусть и похороненная под бумажными обоями и линолеумом. Хелен восстанавливала все по кусочкам, как только появлялась возможность, начав с собственной квартиры на первом этаже и планируя закончить верхними этажами, которые хотела отремонтировать и сдавать в аренду. Что представлялось чрезвычайно практичным делом. Братья обозвали ее фантазеркой.