Шрифт:
— Я хочу знать название организации, адрес штаб-квартиры, имя здешнего представителя… И план действий. Место, день, час… Всё.
Убийца молчал. Руссо надавил каблуком так сильно, что услышал, как щелкнули позвонки; от боли из горла вырвались свистящие звуки.
— Организация — «Талликот тул компани». Штаб-квартира в Кейптауне…
Руссо это озадачило.
— Вот тут ты и в самом деле меня порадовал… Два года тому назад они уже чуть было не заполучили мою шкуру!
Так, значит, в очередной раз то же самое. Оружие. После знаменитого сэра Бэзила Захарова в тридцатых годах, «Талликот тул компани» была крупнейшим в мире частным предприятием по торговле оружием. Его духовной наследницей. Ее последние подвиги — поставки оружия в Ирландию — неделями не сходили с первых полос всех газет. Согласно официальным данным, зачитанным с трибуны ООН, «Талликот тул компани» контролировала семь десятых частного рынка. Добрая треть произведенного в Чехословакии оружия проходила через ее руки. Кроме того, «Талликот» была одним из немногих предприятий мирового масштаба, диктовать которым условия не удавалось даже американской ИТТ. [47] Юридический адрес — Кейптаун… Скажешь тоже. Юридический адрес — весь мир.
47
Одна из крупнейших промышленных корпораций в мире, выпускающая в том числе и оружие.
Предприятие было совершенно легальным. Торговые операции осуществлялись от лица примерно двадцати организаций. «Талликот» располагала одним из лучших в мире торговых флотов. Продукция хранилась на судах. Никаких складов на суше. «Талли», как ее называли в профессиональных кругах, могла поставить товар заказчику в любой момент, он у нее всегда был в наличии. Танки, самолеты, ракеты… всё вплоть до малайских криссов. [48]
Руссо понадобилось сделать над собой усилие, чтобы не переломить плоскоголовому позвоночник. Он редко вспоминал о нескольких каплях черной крови, доставшихся ему от бабушки, считая их своего рода красивой семейной реликвией. Но в этом деле что-то многовато было южноафриканцев…
48
Особый малайский кинжал.
Плоскоголовый пошевелился.
— Чувствуешь себя лучше? Какая незадача…
Он надавил каблуком ему на шею.
— Имя здешнего главного?
Он его знал. Мало было такого, чего он не знал о «Талликот тул компани». Но ему нужно было подтверждение. Порядок есть порядок.
— Имя?
Тип молчал. У него еще, похоже, остались угрызения совести.
Руссо заставил его расстаться с ними.
Он пошел на просчитанный риск и до предела надавил каблуком…
— Берш! — завопил плоскоголовый.
— Хорошо, — сказал Руссо. — Где он сейчас?
— Не знаю. В пустыне. Он отдает приказы по рации…
— На какой частоте?
Руссо недооценил торговца. Он понял это, когда ему на голову обрушился стул. Сам Руссо особо не пострадал, но, стараясь удержать равновесие, случайно оперся всем весом на правую ногу…
На Руссо вдруг навалилась страшная усталость — и моральная, и физическая: всякий раз, когда приходилось кого-то убивать, он чувствовал одно и то же. Переход в пустоту. Он задавался вопросом, почему же никто до сих пор ради разнообразия не убил его…
Суконщик снова отскочил за прилавок.
— Пожалуйста, не убивайте меня. Не нужно меня убивать. Я мирный человек…
Руссо вырвал лист из лежавшей на кассе регистрационной книги и нацарапал записку.
— Иди отнеси это послание сэру Давиду Мандахару в министерство внутренних дел. У тебя не будет неприятностей.
Он вышел. Правительственный «кадиллак» с водителем ждал его у дверей «Фелисите», он приподнял свои одеяния и устроился на кожаном сиденье, мрачно глядя в затылок шофера… Эти штуки еще более хрупкие, чем меня учили в школе, подумал он.
Ему было в чем себя упрекнуть.
Одно неосторожное движение ногой — и навсегда иссяк источник информации, более сладкий для слуха, чем все фонтаны Аллаха…
Берш…
Он обернулся, чтобы посмотреть, на месте ли почетный эскорт. Он был на месте: на борту «БМВ», несущегося на всех парусах. Власти были с ним крайне предупредительны…
«Кадиллак» какое-то время ехал вдоль величественной стены, затем свернул и устремился вверх по дороге, которая вела к крепости. Над входом развевался новый флаг — красный с синими звездами: революция и надежда. Во внутреннем дворе — на бывшем рынке рабов — вдоль стен росли дикие розы и скучал на солнышке бронеавтомобиль. Компанию ему составляли два мотоцикла и сидевший по-турецки военный в поношенной и неухоженной форме — одном из печальных слепков с формы бывшей британской колониальной армии.
Руссо миновал белый туннель и вошел в кабинет, владелец которого элегантной рукой указал ему на кресло.
Начальнику полиции Хаддана на вид было лет пятьдесят, но его взгляд, казалось, наблюдал еще за сотворением мира и всеми последовавшими за этим досадными событиями. Лицо у него было аристократичное, тонкое, оно отличалось тем выразительным отсутствием выражения, которое наводит на мысль о тайнах, недоступных глубинах, секретных знаниях, об исключительном и изощренном уме, от которого никто не может ускользнуть или отбиться. Нос, сам по себе немаленький, смотрелся на столь тонком лице особенно внушительно. Крючковатый, острый, он, казалось, обладал своим собственным характером: это был нос, который нельзя было квалифицировать иначе, как безгранично проницательный. Ноздри же были откровенно вывернуты наружу, но это, похоже, была первая и последняя откровенность их обладателя, господина Дараина. Практически голый череп. Это лицо некогда, наверное, видели позади трона персидских шахов…