Журнал «День и ночь» 2011-03 (83)
вернуться

Чучилина Римма Петровна
Шрифт:

Отрывок

и тает как снег империя с берега мир отходит сказать всё легко и просто плачешься не за бога скажешь: пока и лёгким станет не то просторно не то неуместно вроде это дело Харона вот и река и лодка речи скользит в фарватер не попадая вечность слышишь и пропадаю нет никаких империй а эта светла дорога и неуместно стыдно что тебя понимаю и переплавив остров апрелем горит в гортани кого называешь богом кого призываешь спиртом чистым горит здесь дворник и до травы сгорает вывернув наизнанку берег в квадрате смертный или его отрывок

Водонос

стачивается голос трётся о тёплый воздух хлебников выжил в омске выживет и другой маленький в знаке рыбы тот ещё Иисусе встречает у каждой двери всех воз вращённых домой перетирая кожи — он пожинает слово хлебников этого города или владыко льва стачивая подмётки в каждой рыбной тусовке или же в хлевной лавке произнося уа вынесет да не примет — примет да не скоромно да ничего не скушно — если цветёт свирель у недоумка на пастбищах пажитях по другому кажется птица с жабрами внове летит в сирень сегодня какой-то остров волны забили с моря что не читаешь видится сколько то февраля рваное словно рубище хлебникова файервола время проснуться в этом восточном Генисарете сколько спросили времени? четыре и ночи и дня стачивает как волос это густое время а водонос приносит воду к вернувшейся рыбе в древесность её гнезда — она говорит нас вынут? — он говорит не заметят через считалку дна

Теотиукан

на всякий стиль найдётся адресат зажгись метель — в две теменные доли — размокшая газета от зимы летит по ветру как на договоре такой вот местный теотиукан: горчица перец — в полведра разора две первых доли здесь весна видна а в третью — не смешна — идём по пояс в земле в песке в пожарах и в быту а в небе, распивая альфу с бетой, пшеницы корни молятся на ту в живое мясо прорастай в деревню на всякий штиль — мерзавец смотрит — камень глотает вечность — тихая собака поест метель здесь в теоти-подольске в колодцах небо восстаёт из праха

Маргарита Ерёменко [73]

Метелью на стекле

В спутанных твоих волосах — Летние мои дожди. Тише сиди на часах, Тише смотри, говори… Потому, если тронется лёд, Ускользнёт моя рука, ускользнёт, Ускользнёт — не будет «ждёт» и «не ждёт» — Просто — пока. В переплётах неподшитых — подол… Будешь петь — любить и пить — голосить, Потому что, если тронется лёд, То подаренных сапог не сносить. Тихо льётся под осиновый кол Горемычная вода — пустота, И качается легко-прелегко Тень твоя. Твоя. Легка-прелегка.

73

Ерёменко Маргарита, Касли, 1982 г. р.

Родилась в городе Минусинске Красноярского края. В 2005 году с отличием окончила факультет журналистики Уральского государственного университета имени А. М. Горького (Екатеринбург) по специальности «Журналистика». С 2006 года — аспирантка кафедры периодической печати УрГУ имени А. М. Горького. Публиковалась в журналах: «Урал», «Уральский следопыт», «Транзит-Урал», «Берега», «Новый ковчег», «Новый век», «11:33», «День и ночь»; электронных журналах «Новая реальность» и «Полутона» («Звательный падеж»). Автор книги стихов «Ри-» (2005), поэтического сборника «Дуэт и соло» (2006). Лауреат Всероссийской литературной премии имени К. Нефёдьева, регионального фестиваля «Уральская лира», регионального музыкально-поэтического фестиваля «Свезар» в номинации «Поэзия», региональных Каслинских поэтических чтений. Участник Всеуральского и Всероссийского совещаний молодых литераторов. Участник литературного клуба «Подводная лодка», поэтического семинара «Северная зона». Организатор ежегодных Региональных Каслинских поэтических чтений (с 2001-го). Руководитель литературного объединения города Касли Челябинской области.

* * *
К вечеру затоскуешь, носом почти клюёшь… Это ж во сне такую выплачешь, засмеёшь — ся колокольцем в омут — не отводи глаза: бледная, как икона, страшная, как гроза. Вон в телогрейке колет — выстиралось бельё. Господи, слева колет, справа — опять поёт. Господи — ночью счастье, а по утрам — грехи. То есть по нашей части — ангелы да стихи.
* * *
Прогретые солнцем луга, И, солнцем твоим прогретая, Легка, совершенно легка, И неразличимо — где ты и я. Ещё не разлиты водой, Раскрыты и вместе сложены, Листвой говорю, листвой, И паузы невозможны, и… И руки, и голова, И небо, и облако белое — Листва, говорю, листва, И тело твоё загорелое.

1

…до тебя из чужого сна — коромыслом в руке — весна, пересуды и груды посуды, перекуры и боль одна. Наклонилась и подняла. Оступилась и полетела, и раскрытое (скрытое) тело полюбила и поняла. Отложила. Дальше жила. Только музыка не кончалась. (Я люблю тебя. Я осталась). Незажившие швы. Весна.

2

До тебя — из чужого сна — незашитые швы — весна, бесконечные перекуры, пересуды и боль одна. Я не помню, как я жила, я не знала, что я умею, я люблю, я живу, болею, твоя девочка, мать, жена, твоя соль на сырую рану, неизбежность, одна, одна, я упала, я снова встану, и взорвусь в тебе, как весна.
* * *
…почему-то ты пишешь — не я — и бумага свинцом разливается по рукам и по красным полям — заикается, как язык у женщины той, снизу на луну лающей, — пережёвывает: постой! на ещё! потому что темна земля Богу, сыну и тополя.
* * *
Вечно вот так вот первая Заговоришь Богу: Господи, Господи, белая женщина и дорога… И в запотевшее зеркало Выдохнешь слово в слово: Я ничего не сделала. Я ничего плохого.
* * *
Любовь моя — тоже мне девочка — Что из угла глядишь, выскочка? На этот лист в клеточку, На клетчатый плед в дырочку? Ходишь по льду босая — и Дрожь оживает под кожею, Смотришь, рукой касаешься, На дочку мою похожая — Чудо моё влюблённое, Толку просить, чтоб думала — Губёшками обожжёнными На молоко дула бы…
* * *
Дивная моя птица чистое моё поле солнце на трёх спицах логины и пароли вон Симеон рыбачит весь в преподобном снеге мальчики девочки значит рыбы и человеки птицы и всё святое будет тебе — и сына пусть засыпает открою ёжики и малина.