– Каковы силы противника с севера?

Ответил Фостер.

– Две тысячи рыцарей и люди их копий, всего не более двадцати тысяч. Ими командует граф Честширский. Конница что стояла у замка Сэвидж ушла на север, преследуя гарнизон замка и не вернулась до сих пор.

– Граф Честширский? Что о нем известно?

– Ему двадцать лет, ваше величество, он конюший короля Руперта. Новый фаворит, надо полагать!

– Отлично, как командир он ничем себя не проявил!

– Но он приехал и противник зашевелился. Они выкопали рвы и насыпали валы. Сейчас стоят осадные башни.

– Они им уже не потребуются, сьеры! Если мы конечно поторопимся!

Наш военный совет был прерван появлением человека, которого я не ждал.

Барон Хэрри Эльсинер вошел в комнату и весьма элегантно приветствовал нас поклоном.

– Ваше величество, сьеры, я прибыл с тысячей копий в ваше распоряжение!

Он был очень доволен произведенным эффектом. Под элегантной накидкой с гербами тускло светился черненый панцирь.

Под утро грохот разрыва и яркая вспышка известили об уничтожении моста через Дойл.

Едва рассвело, городские ворота на севере отворились, и пехота колоннами начала выходить в поле и строиться в квадраты. Бомбардиры выкатили бомбарды на руках впереди строя, все десять штук. Каждую бомбарду сопровождали по десять воинов с алебардами и двуручными мечами. Гремели барабаны, пищали флейты, развевались знамена. Было весело и немного страшно...Центр занял полк князя Фрусберга, а по обе стороны мои вновь сформированные полки. Над квадратами пехоты возвышался лес пик. Восходящее солнце сверкало на наконечниках.

Кавалерия-два моих реджимента и люди Хэрри выстроились на правом фланге.

Пока мои люди выстраивались в боевой порядок, граф Моран сбил заслон противника на мосту через Дач и конфланцы потоком полились на луг, занимая позиции на нашем левом фланге. Впереди арбалетчики, позади алебардисты и пикенеры.

У графа Честширского было два пути-встать на валах за частоколом в оборону или вывести людей нам навстречу и атаковать.

Он выбрал второй вариант.

В лагере противника давно ревели трубы. Пехота открыла проходы в частоколе и блестящая река латников с поднятыми копьями устремилась на луг, выстраиваясь в две шеренги для атаки. Их было много. Стальные реки казались бесконечными.

Цепи арбалетчиков, прикрываясь большими щитами, выдвинулись к нам навстречу.

Своих арбалетчиков без щитов я разместил среди воинов с пиками. Первые два ряда пехоты были в полных доспехах и шлемах саладах. В задних рядах воины несли заступы и кирки, чтобы засыпать ров и разрушать частокол и вал.

Мы с коннетаблем Жассом вместе с сотней конных горцев охраны находились рядом с кавалерией. Дуган держал развернутым стяг с драконом. На мне полный доспех черненой стали и шлем без забрала. Мой конь Малыш нес на себе немалую броню. Его голова, грудь и круп защищала стальные пластины.

Всей баталией командовал Фрусберг, так было решено на военном совете. Именно он настоял на том, чтобы выдвинуть бомбарды на колесных лафетах вперед и поставить перед строем.

Зарокотали барабаны-это был условный сигнал.

Бомбарды ударили почти одновременно. Мой конь всхрапнул и попятился. Грохот бомбард лошадям не нравился...

Густые белые клубы вонючего дыма заволокли поле перед моими людьми и скрыли бомбарды, суетящихся бомбардиров и шеренги противника...

– В этом дыму они наваляться на нас незаметно, государь!

Жасс был озабочен и теребил свою вновь отращенную бородку.

– Не успеют, Семюель, их лошади тоже бояться грохота бомбард!

Бомбарды ударили еще раз. Густой дым поднялся еще выше.

Затрубили трубы, барабаны забили походный ритм _ на три шага пять ударов.

Донеслись крики офицеров:

– Пикенеры-вперед!

Квадраты пехоты, опустив пики, двинулись прямо в дым.

Бомбарды выпалили в третий раз.

Моя пехота исчезла из виду, словно канула в тумане.

Я оглянулся. Конница была со мной, а впереди пустота и клубы дыма. Оставалось только ждать-что появиться из этой глухой белой пелены.

Звон стали, крики, треск аркебузных выстрелов, ржанье лошадей– сообщили о том, что битва вступила в решающую фазу.

Через медленно рассеивающийся дым постепенно проявились бомбарды и их команды, посматривающие вперед. Больше они не стреляли-ведь впереди теперь спины своих.

Томительное ожидание продлилось недолго.

Из рассеивающихся дымовых клубов появился всадник и понесся к нам. По цветастым одеждам и большому берету было ясно, что тевтонец.

Молодой офицер подлетел на разгоряченном фыркающем коне ко мне совсем близко. Конь косил глазом, так что было видно белок.