– Пэйтон. – Он приказал себе дышать. Делать глубокие, равномерные вдохи. Словно при нырянии. Говорить с Пэйтон – все одно, что нырять глубоко под воду. А между погружениями нужно дышать, глубоко и ровно. – Ты не можешь меня спасти. Боже правый, милая, да ты и близко не понимаешь, во что ввязалась…

– О, разумеется, – откликнулась Пэйтон. Она глядела на рукав своей рубашки, за который он держал ее так крепко, что даже ткань повлажнела. – Полагаю, потому что я всего-навсего женщина.

– Пэйтон. Я не это имел ввиду.

– Знаешь, Дрейк, ты меня удивил. Правда. Ведь до сего момента ты и не замечал, что я женщина.

– Что ты говоришь? Конечно же, я…

– О, да. В ту ночь в саду ты заметил, все верно. Но до этого – нет. Вообще не признавал во мне женщины.

– Пэйтон. Это абсурд…

– О, нет. – Она подбоченилась и подалась к нему всем телом. – Ты не мог жениться на мне. Нет, я была нежеланна. Однако же с легкостью смог жениться на женщине, понесшей от другого.

– Да о чем ты говоришь?

– О мисс Уитби, разумеется.

Он процедил сквозь зубы:

– Пэйтон. Я считал обязанным жениться на ней.

– Держи ты свою ширинку застегнутой, не о чем бы было волноваться, правда ведь? Так нет, тебе надо было пойти и сунуть…

Дрейк поверить не мог, что беседует на такую тему.

– К твоему сведению, – перебил он, прежде чем она договорила: его ужасно пугало то, что она может сказать, если дать ей такую возможность, – моя ширинка была застегнута. Мисс Уитби сказала, что ребенок от Ричарда.

Его слова привлеки внимание Пэйтон. Она спустила руки с бедер.

– Что?

– Она сказала, что ребенок Ричарда.

– Ричарда? Твоего брата? Она заявила, что носит ребенка твоего брата?

Он кивнул:

– А теперь, Пэйтон, прошу тебя. Дождись темна и убирайся с корабля.

Но Пэйтон, похоже, не слушала его.

– Но Ричард мертв, – произнесла она. – Как она понесла от твоего брата, если он мертв?

– Они встречались, прежде чем он умер, Пэйтон. – Он оказался прав. Это ад. И в довершение всего Пэйтон Диксон собирается мучить его, пока не сведет с ума. – В Лондоне. Он приехал на Сезон, и они встретились в какой-то лавочке. Вернувшись в Дэринг Парк, он стал писать ей письма, любовные письма. Мисс Уитби показывала мне их. Она написала ему о ребенке, и в ответ Ричард попросил ее руки. А по дороге к ней в Лондон его сбросила лошадь, и он погиб. И якобы тогда, на том подворье, она повстречалась нам по чистому совпадению. Она шла к тем же самым стряпчим, узнать, не упомянута ли она в завещании Ричарда, чего, естественно, не было.

– Ох, – вырвался у Пэйтон слабый возглас.

Дрейк покачал головой:

– Теперь я знаю все о том маленьком представлении: украденный ридикюль, то, что Маркус Тайлер видел ее с моим братом и потому, как она призналась мне в кабинете приходского священника, шантажировал ее из-за карты – все, все было подстроено.

Он уловил легкий запах гари. Какую бы там «диверсию» не устроила Пэйтон, он надеялся, что это их не убьет.

– Но в то время я ни о чем таком не подозревал. Я верил ей. Считал, что ребенок от моего брата. Она не стала брать у меня денег. Она так убедительно играла, Пэйтон. Потому я сделал единственное, что смог придумать…

– Ох, – снова произнесла Пэйтон. Только теперь, она сложила руки на груди. – Единственное, что ты мог придумать – жениться на ней самому? Не надо держать меня за дурочку, Дрейк? Она тебе нравилась. Ты считал ее…

– Пэйтон. Неужели нам надо это обсуждать?

– Да, – она упрямо выставила подбородок.

– Я считал ее хорошенькой девушкой, – сказал Дрейк ей так громко, как смел, – которая попала в ужасную ситуацию по вине моего брата. Да, она мне нравилась. Я не знал ее, но она производила впечатление девушки, из которой выйдет неплохая жена, а я, определенно, не становлюсь моложе, вот я и решил…

– Ты решил, что убьешь двух зайцев одним махом. – Пэйтон вперила в него сердитый взгляд. – Дашь имя бастарду своего брата, а себе получишь хорошенькую маленькую сладкоречивую женушку, которая будет сидеть дома и штопать тебе носки, пока ты бороздишь моря.

– Верно, – подтвердил Дрейк резким кивком. – Да, именно так я и думал. А теперь не соблаговолишь ли убраться отсюда? Поскольку, если сюда вернутся и заметят, что ты надоедаешь мне, словно торговка на рыбном базаре, сразу догадаются, что ты женщина.

– Уймись. – Она стала расхаживать по его тесной клетушке, правда, на это у нее уходило вдвое больше шагов. Шесть шагов до правого борта. Шесть – обратно. – В итоге оказалось, что ты просчитался, верно? Потому как выяснилось, что хорошенькая маленькая сладкоречивая невеста – шпионка Маркуса Тайлера.

Пэйтон прекратила мерить шагами камеру и остановилась перед Дрейком, пылая гневом.

– Как ты мог быть таким тупицей, Дрейк? Как?

Дрейк облизнул губы, потрескавшиеся из-за нехватки свежей воды, которую он испытывал последние несколько недель, и злобно выдал: