Исследователи, однако, единодушны в том, что идеи эмансипации крепостных и введения демократических учреждений были чужды русскому масонству Екатерининского времени. “Люди, подверженные теперь нашей власти, должны для их собственной пользы и выгоды быть в таком же положении”, — говорил известный масон О. А. Поздеев в 1785 году в рязанской ложе Орфея43, и даже знаменитый Новиков не брезговал приторговывать крепостными44. Исключением и здесь был А. Н. Радищев — увлеченный идеями Сен-Мартена, он нашел в себе силы и смелость додумать их до конца, пусть и в ущерб себе и своему сословию.

Русские масоны большей частью горячо поддерживали и монархическую автократию. Восстание Пугачева и Французская революция их страшно напугали. В 1794 году И. В. Лопухин издал даже специальное сочинение “Излияние сердца, чтущаго благость единоначалия и ужасающегося, взирая на пагубные плоды мечтания равенства и буйной свободы”. Впрочем, священноначалие русской Церкви еще менее масонов было склонно ратовать за освобождение крепостных и введение законно-свободных установлений.

Абсолютистское государство повсюду не желало, чтобы кто-то со стороны дерзал претендовать на то, чтобы быть его совестью. Церковь, и католическая, и протестантская, и православная, везде лишена была этого права, столь естественного для христианского сознания. Но одно дело — воля просвещенче­ских монархов, а другое — воля самой Церкви и мнение народа. Католическая Церковь смогла сохранить за собой свободу нравственного суда над царством кесаря, и к ее суждениям внимательно прислушивался верующий народ. Протестантская Церковь, не имея автономной организации, сохраняла свободу суждения на уровне отдельных авторитетных мыслителей и богословов, и к их мнению также прислушивались единоверцы. Голос Православной Церкви, судящий власть, объявляющую себя православной, умолк в XVIII веке, и Церковь безмолвствовала в общественных и политических вопросах до самого конца монархии, чтобы тут же отречься от нее в первом же после 2 марта 1917 года заседании Синода.

“В России не оказалось ни священника, ни пророка, которые могли бы сказать царю во имя Божией воли и высшего достоинства челове­ческого — ты не должен, тебе не позволено, есть пределы вечные”, — писал в 1896 году в статье “Византизм и Россия” Владимир Соловьев45. Он не совсем прав, такие пророки находились, но всякий раз вне Российской Православной Церкви — сначала в сектантстве и масонстве, позднее, в XIX веке, в квазимасонских тайных обществах иллюминатов-декабристов вроде Великой Ложи Астреи, еще позднее — в радикальных богоборческих обществах народовольцев, эсеров, эсдеков. Им верили, их слушали со вниманием, священникам же, призывавшим “Бога бояться, а Царя чтить”, верили все меньше.

Великой трагедией России стало то, что сервилизм Церкви, боявшейся и не сумевшей жить в соответствии с “глаголами вечной жизни”, отдал народ во власть сектантов и заговорщиков, владевших лишь крохами той истины, которая в полноте была излита на Церковь. И даже эти крохи привлекли и пленили народ, жаждавший Истины и не обретавший ее там, где естественней всего было надеяться обрести ее.

Окончание. Начало см.: “Новый мир”, № 7 с. г.

1Миронов Б. Н. Социальная история России периода Империи (XVIII — нач. XX в.). Т. 1. СПб., 2000, стр. 84.

2“Полное собрание законов Российской Империи”. Вып. I. T. 17, № 12748 (см. также т. 25, № 19208).

3 Дискуссия “Крепостное право и крепостничество в России” в кн.: “Английская набережная, 4”. Ежегодник С.-Петербургского научного общества историков и архивистов. СПб., 1997, стр. 30.

4Миронов Б. Н. Социальная история России… Т. 1, стр. 394.

5 Заблоцкий-Десятовский А. П. О крепостном состоянии в России (1841 г.). — В кн.: “Конец крепостничества в России”. М., 1994, стр. 50 — 51.

6См.: “„О повреждении нравов в России” князя М. Щербатова и „Путешествие” А. Радищева”. L., Trubner a. Co, 1858, стр. 34 (М., 1984. Репринт. изд.).

7 Заблоцкий-Десятовский А. П. Граф П. Д. Киселев и его время. Т. 4. СПб., 1882, стр. 304.

8Заблоцкий-Десятовский А. П. О крепостном состоянии в России (1841 г.), стр. 54 — 55.

9Пушкарев С. Г. Россия 1801 — 1917. Власть и общество. М., 2001, стр. 80.

10“Нравственно-политический отчет за 1839 год”. — В кн.: “Конец крепостничества в Рос­сии”, стр. 62.

11 “Послания Святителя Тихона, Патриарха Московского и всея Руси”. М., 1990, стр. 22.

12Тойнби А. Дж. Постижение Истории. Сборник. М., 1991, стр. 341, 405.

13Там же, стр. 304 — 305, 347.

14Клейнмихель М., графиня. Из потонувшего мира. Берлин, б/г., стр. 183 — 185.

15Цит. по кн.: Платонов С. Ф. Лекции по Русской истории. М., 2000, стр. 632.

16Дашкова Е. Р. Записки 1743 — 1810 гг. Л., 1986, стр. 47 — 48.

17Любавский М. К. Русская история XVII — XVIII вв. М., 2001, стр. 532.

18Карташев А. В. Очерки по истории Русской Церкви. В 2-х томах. Т. 2. М., 1991, стр. 452.

19“„О повреждении нравов в России” князя М. Щербатова и „Путешествие” А. Радищева”, стр. 94.

20Доусон К. Г. Боги революции. СПб., 2002, стр. 103 — 104.

21Проект ее никогда не произнесенной речи, но распространявшейся по всей Европе, напечатан в “Чтениях Общества ревнителей истории и древностей Российских”, кн. 2, 1862.

22Поселянин Е. Русская Церковь и русские подвижники XVIII века. СПб., 1905, стр. 118 — 119.