Четвертая… Идем влет, и рычим, и рыдаем.

Жахнуло жарко прямо в машине и сразу же взметнулось и полыхнуло в зеркале заднего вида.

— Молодец, Кряж! — заорал Сержант, догадавшийся, что Кряж сделал выстрел из гранатомета. — Кряжина, круши!

Вялый, развернувшись и упираясь в сиденье ногами, стрелял из автомата, высунув его в окно и не снимая палец со спускового крючка.

— Вялый, сука! — взвыл Сержант. — Вызывай наших!

— База! База! — заорал Вялый, развернувшись и схватив рацию. — База, это мы! Это Сержант!

Они мчали и не слышали выстрелов позади.

— База, бога, душу! — орал Вялый.

— На приеме? — раздалось далекое и вопросительное.

— Это мы! На “козелке”! Не стреляйте! Как поняли? База, душу вашу! Не стреляйте!

— Принято, — откликнулись недоверчиво.

Они подлетели к зданию и высыпались все разом, в одно мгновение.

Сержант с болью оторвал руки от руля: это далось неимоверным усилием.

Им открыли тяжелую дверь: Сержант видел в свете фар, как находящиеся внутри здания раскидывали тяжелые мешки, освобождая вход.

Первым забежал Рыжий, потом Самара, потом Витька.

Занес свое тело Кряж.

Вялый менял рожки и стрелял от пояса в темноту.

— Давай, Вялый, давай домой! — попросил его Сержант.

Скривившись, тот прыгнул в темноту здания, и Сержант шагнул следом.

Его подбросило тяжело и медленно, разрывая где-то в воздухе. Но потом он неожиданно легко встал на ноги и сделал несколько очень мягких, почти невесомых шагов, выходя из поля обстрела. Где-то тут его должны были ждать свои, но отчего-то никого из них Сержант не видел, зато чувствовал всем существом хорошую, почти сладостную полутьму.

— Черт, как же это я… как это меня? — удивился Сержант своему везению и обернулся.

Черная, дурная гарь рассеивалась, исходила, исчезала, и он увидел нелепо разбросавшего руки и ноги человека с запрокинутой головой; один глаз был черен, а другой закрыт.

Это было его собственное тело.

Алена Каримова (Алия Каюмовна Каримова) родилась в 1976 году. Окончила физический факультет Казанского государственного университета. Автор книги стихов “Другое платье” (2006). Работает полиграфическим и веб-дизайнером. Живет в Казани.

* *

 *

Отдать им любую — оранжевую, голубую —

бог с нею, с модой, я не о том толкую.

Чего же нам нравится-хочется? Тили-теста?

Да мы уже выросли-выросли из контекста.

Это все внешнее, знаешь ли, наносное,

я о другом — неизменном — зимой, весною…

Сможешь — продай, подари, собери проценты —

а жизнь все равно внутри — ей нужна плацента.

Она не имеет касанья к любым режимам,

она пробежит, проскользнет через все зажимы

и спрячется снова в темень свою густую,

снова затянет песню свою простую,

будет будить тебя, будешь сидеть в постели,

думая, как же снова мы пролетели

мимо, голубчик, такая простая драма…

Мама для сына еще раз помоет раму,

спи, еще рано, но рана лисицей красной

спит в животе эпохи, опять напрасно