Евгений Евтушенко. “Объективно я самый известный поэт в мире”. Беседовал Александр Гаврилов. — “Книжное обозрение”, 2005, № 5, 7 февраля <http://www.knigoboz.ru>.

“Даже до сих пор я пытался говорить со многими современными высокими священниками, они мне не могут объяснить, почему они до сих пор не сняли с Толстого все это отлучение от церкви. Ну что, ну что такое? Почему не проявить широту характера?”

“Я выступал в синагогах, в мечетях. В мечетях! Подумайте! Два раза. Я выступал в лютеранских церквях, в протестантских, я выступал в православных церквях. В Греции. В Болгарии. Православные церкви мне давали читать стихи. Почему в нашей стране я не могу? <…> Я много раз задавал вопрос большим людям из нашей церкви, тем, кто находится на больших командных высотах. „Ну, Евгений Александрович, ну прецедента не было”. А я им говорю: „А что, у Иисуса Христа был”? — „Ну вы что, себя с Христом сравниваете?” Ну вообще, не в этом же дело! Дело в прецеденте! Почему нельзя в первый раз попробовать что-то? Что, я — оскверню церковь?”

“Многие люди мне верят, и это страшно. Это очень тяжело — быть в чьих-то глазах пророком и каким-то идеалом”.

См. также “Новейшие стихи Евгения Евтушенко” (“Газета”, 2005, 21 февраля <http://www.gzt.ru> ).

См. также: “В сегодняшней „Газете” подборка стихов Евтушенко <…>. Поразительная, чудовищная гнусь. Такие вирши, пришедшие на конкурс „Дебюта” или самотеком в „Топос”, просто не стали бы рассматриваться. <…> Старость наступила, пожалеть бы их, да? Ну, жалею. Но включается тупая физиология. Тотальное неприятие зрелища разложения и распада. И дело уже не в том, что они шестидесятники или нет, я даже не знаю, в чем дело. Просто противно, и все. Без скидок на возраст и все остальное”, — пишет юзер paslen в своем сетевом дневнике от 22 февраля 2005 года <http://www.livejournal.com/users/paslen>.

Венедикт Ерофеев. У моего окна. Послесловие П. К. — “Огонек”, 2005, № 3, январь.

“О пользе алкоголя можно говорить бесконечно — и не только в политическом плане…” Эссе из тома “Малая проза” (М., “Захаров”).

Жажда метафизики по-прежнему существует. Беседа с профессором Каролем Тарновским, заведующим кафедрой философии Бога Папской богословской академии в Кракове. Беседу вела Сильвия Фролов (так! — А. В .). — “Новая Польша”, Варшава, 2004, № 12.

Говорит Кароль Тарновский: “Я назвал бы только четырех действительно необходимых [для русского читателя современных] польских философов. Первый из них, вне всякого сомнения, Лешек Колаковский <…>. <…> Другой видный представитель польской философии — Барбара Скарга <…>. <…> Третий крупный философ — мой учитель отец Юзеф Тишнер. <…> Наконец, четвертый философ — Владислав Стружевский”.

Юрий Жуков. Сталин: иной взгляд. Беседа с автором книги “Иной Сталин”. Записал Валентин Зубков. — “Наш современник”, 2004, № 12.

“Об этом могли бы поведать, скажем, материалы отдела административных органов ЦК КПСС. Но до сих пор, хотя уже и КПСС давно нет, ни одного документа этого отдела получить невозможно. Внешняя политика от ноября 1917 года засекречена, не говоря уж об архивах ФСБ”.

Виктор Залгаллер. Так начиналась война; Так война заканчивалась. — “Нева”, Санкт-Петербург, 2005, № 1.

1945. “В Польше странно много штатских молодых мужчин. Нищие военные базары. Как-то все продается. Иногда муж торгует женой. Много самогона среди нищеты.

Движемся на север. К Восточной Пруссии. Политбеседа. „Мстите в меру своих чувств. Иногда можете забыть, что есть прокурор. Пусть они отведают горя за наши муки”. А потом — уже под Данцигом — приказ Рокоссовского о расстреле за насилия и поджоги.

В Пруссии пустые зимние поселки. Скот брошен. Провалившаяся корова воет в канаве. Конь, как дикий зверь, красиво стоит в лесу”.

“Мы привыкли к прусскому благоустройству. И вдруг — „польский коридор”. Нищета. В деревенских домах нет даже тарелок. Земляные полы. Из одной деревянной миски кормят и детей, и собаку. А рядом, в версте, торжественные костелы и панская спесь”.

“Город Анклам. Бой кончился. Разбитый большой магазин. В витрине, не замечая, где он, спиной ко всему барахлу стоит молоденький солдат, усталый, в обмотках, и задумчиво ест из ладони леденцы”.

Владимир Зинченко. Дни без числа. Живое время и пространство в философско-поэтической мысли. — “НГ Ex libris”, 2005, № 3, 27 января.

“<…> несмотря на убеждение большинства, что умирают только другие <…>”.

Константин Иванов. Первые телескопы: на пути от раритета к “философскому” инструменту. — “Неприкосновенный запас”, 2004, № 6 (38).

“<…> телескоп с самого начала попал в окружение вещей, способных рождать иллюзии”.

Здесь же: Андрей Кузьмин, “Образы звездного неба в истории европейской цивилизации”; Вадим Гаврин, “„Оттого-то Урания старше Клио…” Атрибуты „учености” в русском портрете эпохи Просвещения”.