Я задрожала.

Тори пыталась поправиться. Рей назвала ее королевой таблеток. Теперь я могу понять почему. Я могу лишь попробовать представить, на что похожа жизнь Тори, но даже моего воображения не хватает.

Как родитель мог обвинить своего ребенка в том, что он не справился с психическим заболеванием? Это же не похоже на принуждение ленящегося студента получить удовлетворительную отметку. Это как узнать и обвинить кого-то в заболевании, не пытаясь понять, как все так вышло. Независимо от того, что у Тори за "состояние", оно походило на шизофрению — не ее ошибка и не совсем в пределах ее контроля.

Тори пропустила дневные уроки, что неудивительно. Правило о запрете изоляции в своей комнате, очевидно, к ней не относилось, может быть, из-за ее заболевания или из-за положения ее матери. На перемене я проскользнула наверх, чтобы найти ее. Она была в своей спальне, закрытая дверь с трудом приглушала ее рыдания.

Я стояла в коридоре, слышала ее всхлипы и очень хотела хоть что-то сделать.

Будь это кино, я бы вошла туда, успокоила ее и, возможно, даже стала бы ее другом. Я видела это на экране дюжину раз. Но вот опять, в реальной жизни все по-другому, это что-то, что я не смогу действительно понять и прочувствовать, пока я стою здесь, с внешней стороны двери.

Тори ненавидела меня.

От этой мысли у меня заболел живот. Меня прежде никогда не ненавидели. Я была из тех детей, если спросить о которых у других, что они думали обо мне, они ответили бы: «Хлоя? Она хорошая, я думаю». Они не любили меня, не ненавидели меня, просто обо мне не думали.

Заслужила ли я ненависть Тори, был другой вопрос, но я не могу поспорить с ее описанием событий. Для нее я действительно ворвалась сюда и забрала ее место. Я стала "хорошим пациентом", а ведь она отчаянно нуждалась в этом.

Если сейчас я войду в ее комнату, то Тори не увидит сочувствующее лицо. Она увидит явление победителя, пришедшего позлорадствовать, и она еще сильнее возненавидит меня. Так что я оставила ее там, плачущую в комнате в одиночестве.

* * *

Когда дневная перемена закончилась, миссис Тэлбот объявила, что уроков на сегодня больше не будет. Мы собирались совершить редкую поездку во внешний мир. Мы далеко не уедем — просто в местный бассейн через квартал, до которого можно дойти пешком.

Прекрасная идея. Если бы только у меня был купальный костюм.

Миссис Тэлбот предложила позвонить тете Лорен, но я не собиралась отрывать свою тетю от дел ради этого, особенно после того, как ей пришлось приехать сюда вчера из-за моего проступка.

И все же не только я не пошла. Дереку пришлось остаться на терапии с доктором Джилл. Это было несправедливо, но когда я сказала это Саймону, он ответил, что Дереку не разрешают покидать лечебницу. Я думаю, это имеет смысл, если брать во внимание то, почему он здесь. В день моего приезда, когда все ушли в город на ленч, Дереку тоже пришлось остаться в своей комнате.

* * *

После того как все уехали, я упросила медсестер разрешить мне подняться наверх и слушала музыку в своей комнате. Я была там всего несколько минут, когда мне показалось, что кто-то постучал в дверь. Я вытащила наушник. Снова стук. Я была вполне уверена, что призраки не умеют стучаться, так что я крикнула человеку зайти.

Дверь распахнулась. Там стояла Тори и смотрела... очень «неторински». Ее темные волосы торчали в стороны, как будто она провела по ним руками. Рубашка помята, спина не заправлена в джинсы.

Я села.

– Я думала, ты уехала плавать.

– У меня судороги. А с тобой что? – слова прозвучали резко, с оттенком ее обычного высокомерия, но напряженно. – Так или иначе, я пришла не для того, чтобы одолжить твой карандаш для глаз. Как будто он у тебя есть. Я пришла сказать, что ты можешь забирать Саймона. Я решила... – она посмотрела куда-то вдаль. – Мне он не интересен. Короче, не мой тип. Слишком... молодой, – скривила губы. – Незрелый. В любом случае. Возьми его. Он твой.

Я испытала желание отстреляться "Ну и дела, спасибо", если бы не было очевидно, насколько это причиняло ей боль. Саймон был неправ. Он действительно нравился Тори.

– Так или иначе, — она откашлялась, — Я пришла объявить перемирие.

– Перемирие?

Тори вошла в комнату и закрыла за собой дверь. От нее исходила волна нетерпения.

– Эта глупая вражда между нами. Ты не стоишь моего... – она затихла, резко опустила плечи. – Больших усилий. Ты хочешь Саймона? Бери его. Ты думаешь, что видишь призраков? Твоя проблема. Все, что я хочу, чтобы ты сказала доктору Джилл, что я извинилась за то, что сказала всем в твой первый день, что ты видишь призраков. Они собирались освободить меня в понедельник, но теперь передумали. И это ты виновата.