Она попыталась ответить, но он поднял свободную руку.

— Нет, только не для спальни. Я предпочел бы, чтобы мы в спальне ничего не надевали.

— Ну, знаете!.. — Она выдернула руку и решительно зашагала рядом, сжав кулаки.

— Я сказал что-нибудь не то?

— Нет, возможно, все правильно. — Она тщательно подбирала слова. — Но несколько преждевременно, вам не кажется?

— А-а, я тороплю события, да? Ну, вот то место, которое я хотел вам показать.

Ювелирный магазин. Дорогой ювелирный магазин. Даже дверные ручки, казалось, говорили: я стою дорого. На витрине было только одно бриллиантовое ожерелье, покоящееся на черном бархате. Если только бриллианты были не из стекла. Лори не осмелилась спросить.

Управляющий хорошо знал доктора.

— Гарри, — сказал он, протягивая руку. — Пришло время?

— Пришло, Бенни. А ты нашел его?

— Сюда, пожалуйста. — Он провел их внутрь магазина, задержавшись на минуту в ярко освещенной части, чтобы рассмотреть Лори с ног до головы. — Понятно, — проговорил он с энтузиазмом. — Как насчет этого? — Он выдвинул ящик и достал оттуда крошечную квадратную коробочку.

— Откройте ее, — приказал Гарри. — Это стоит двух удаленных аппендиксов и одной операции на сосудах сердца.

— Это мне? — Лори отступила от прилавка на пару шагов.

— Конечно, вам, — сказал Гарри. — Мужчины вряд ли носят такого рода вещи.

— Мы обыскали все Соединенные Штаты, чтобы его найти, — вмешался Бенни. — Гарри всегда так разборчив…

— Все Соединенные Штаты? — Лори настороженно взяла коробочку.

Мужчины кивнули. Она попыталась открыть крышку и умудрилась сломать ноготь, но, когда ее усилия увенчались успехом, перед ее глазами предстало кольцо с одной жемчужиной, окруженной бриллиантами.

— Так вот когда я должна сказать «это мне?»! — выдохнула она.

— Не важно, когда, главное — сказали, — ответил Гарри. — Черт, нам надо торопиться. — Он протянул руку через ее плечо, схватил кольцо и застыл в замешательстве. — Я забыл, на какой палец его надевают? — виновато спросил он.

Лори словно в забытьи протянула ему левую руку.

— Последний раз, когда мне п-предлагали такое кольцо, — заикаясь, пробормотала она, пока он надевал кольцо ей на палец, — это был розыгрыш.

— Тут настоящее, — заверил ее продавец. — Настоящий жемчуг в платине с мелкими бриллиантами.

— Вы хотите сказать, что он не подарил вам кольцо? — спросил Гарри.

— Только золотое кольцо для свадебной церемонии. — Она вздохнула. — Он сказал, что оно принадлежало его матери. Оказалось, что это действительно кольцо матери, но не его. Когда за ним пришли, кольцо забрали.

— Пришли?

— Я не хочу об этом говорить, — сказала Лори, как только в голове у нее прояснилось настолько, чтобы управлять языком.

— Разумеется, — поддержал ее Гарри. — Ну, спасибо, Бенни. Теперь нам надо пойти наверх и объяснить все мадам Дефарж.

— Мадам какой?

— Похоже, вы не слишком много читали о французской революции. Мадам сидела под гильотиной и вязала. Ладно, забудьте. Мы покажем кольцо моей дочери и узнаем, не согласится ли она на наш брак. Это кольцо меньше, чем кольцо ее матери. Она будет довольна. А вы, может быть, нет?

— Если вам придется вернуть его, вы потеряете много денег? — обеспокоенно спросила Лори.

— Господи Боже, — пробормотал Гарри и, схватив ее за руку, вытащил на улицу.

— Я не хотела бы, чтобы вы обанкротились из-за короткого фиктивного брака, — твердо сказала она.

— Клянусь вам, этого не случится, а событие достаточно важное. К тому же я не думаю, что брак будет фиктивным, — возразил доктор, вталкивая ее в вестибюль здания. Он подвел ее к лифтам, два из которых, похоже, работали. — Но прежде, чем мы поднимемся… — сказал Мейсон и притянул ее к себе так, что они, казалось, превратились в единое целое, и ее высокая грудь тесно прижалась к его твердой как сталь груди. — Мне это необходимо для удачи.

Он поцеловал ее. Поцелуй длился целую вечность. Ну, может быть, несколько минут, подумала она позже. Но в тот момент ей показалось, что прошли часы. Во всем этом было нечто большее, чем просто взаимная симпатия. Колени Лори все еще дрожали, когда кабина лифта остановилась перед ними и дверь с тихим шелестом открылась.

Он перенес ее через порог.

— Все смотрят, — прошептала она ему на ухо.

— Кто «все»? — спросил доктор. Ее ноги находились в трех или четырех дюймах над полом, а рот был прижат к его уху. Казалось, он никогда не опустит ее на пол. — Кто? — повторил он.