Другой вопрос, который меня мучил. Иуда был казначеем и главным «менеджером» в маленькой общине Иисуса Христа. Он ведь мог просто уйти с ящиком для пожертвований. Если главным для него были деньги, почему он этого не сделал?

Одно понятно: Иуда совершенно не видел сокровенного смысла в том, что делал Христос. Он не увидел Божественного, которое раскрылось в этом чело веке. А ведь Христос говорил: «Богу — Божие, кесарю — кесарево». Христос периодически называл себя то сыном человеческим, то сыном Божьим.

Многие высказывания Христа непонятны только по той причине, что он исходил не из одной логики. Например, совершенно немыслимая и непонятная ситуация. Христос говорит ученикам о том, что трижды нужно пытаться воспитать того, кто согрешил против ближнего своего: сначала наедине, затем — в присутствии посторонних, а потом уже — перед собранием верующих: Если же человек упорствует и не хочет меняться, тогда можно применить к нему жесткое наказание. Вероятно, таких имел в виду Христос, произнося слова: «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями...»

Но буквально сразу же ученики спрашивают его, сколько раз можно прощать, и Христос говорит совсем иначе.

Тогда Петр приступил к Нему и сказал: Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз? Иисус говорит ему: не говорю тебе: до семи, но до седмижды семидесяти раз. (Мф 18:21-22)

Получается, что Христос утверждает совершенно противоположные принципы, но никого из учеников это не удивляет. Странно.

Однако есть еще и третий вариант, и звучит он

следующим образом:

Если же согрешит против тебя брат твой, выговори ему; и если покается, прости ему; и если семь раз в депь согрешит против тебя и семь раз в день обратится, и скажет: каюсь, — прости ему. (Лк 17:3—4)

Итак, прощать нужно три раза. Но можно и семь раз. Можно и почти пятьсот. На первый взгляд, все это просто лишено смысла. Сознание впадает в ступор, привычная логика разрушается. Но, вероятно, какая-то логика здесь все-таки присутствует, раз об этом повествуется в Евангелиях. В чем же дело?

Для начала, вспомним Индию, Веды. В Священных Писаниях индуизма говорится о том, что касты необходимы. Благодаря существованию каст сохраняются порядок и стабильность в обществе. Эти взгляды полностью отрицают возможность человека, и даже его потомков, измениться. Муравей должен быть муравьем, стрекоза должна быть стрекозой.

Проходят сотни лет, и в иудаизме излагается новая концепция. Через любовь к Богу и выполнение заповедей можно преодолеть кастовые барьеры. Раб , может стать свободным, язычник может стать евреем. Это был колоссальный рывок в развитии человечества. Иудаизм свидетельствует о том, что возможности людей меняться многократно возросли. По сути дела, появился новый человек. Через веру можно изменить национальность, общественное положение, свою судьбу.

Но не характер. Если человек нарушает заповеди, совершает преступления, о его перевоспитании речи быть не может. «Око за око, зуб за зуб». Человека нельзя убивать за мелкие прегрешения. Наказание должно быть справедливым, оно не должно превышать масштабов преступления.

Тенденция воспитания человека в иудаизме все-таки существует. Например, вор должен заплатить за украденную овцу в четыре раза больше, чем ее стоимость. Есть обязанность жениться на изнасилованной девушке без права развода. Наряду с жестким наказанием присутствовали и воспитательные меры, однако, по сути дела, это являлось именно наказанием, остановкой греха и преступления, но не перевоспитанием преступника.

Христианство вышло на совершенно новый уровень человеческих отношений. Если понимаешь, что ты Божественен по природе, что ты есть любовь, тогда это чувство может существовать в душе непрерывно. Открываются совершенно новые возможности для трансформации человеческого. Поэтому христианство направлено на изменение человека, и наказание остается как крайняя мера. Оно вступает в силу только тогда, когда человек не хочет меняться.

Таким образом, утверждения Христа, внешне совершенно противоречивые, на самом деле, являются четкими и логичными. Прощать три раза можно того, кто не может или не хочет меняться. Семь раз можно прощать того, кто хочет, но у него сначала не получается.

Внутренне, с точки зрения Божественной логики, каждый человек Божественен и неизбежно придет к Богу. А значит, человек обязательно будет меняться. Поэтому он не подлежит осуждению. На тонком плане наказание выглядит как презрение и осуждение других.

Итак, трехкратное прощение - это человеческий уровень. Полное, непрерывное прощение — это Божественный уровень. Возможность семь раз прощать, если человек кается и пытается измениться, — это переходное звено, соединяющее человеческий уровень и Божественный.