Дон быстрый покроет холодной волной.

Когда я ребенком беспечным была,

Смеясь, мою руку цыганка взяла.

И, пристально глядя, тряся головой,

Сказала: утонешь в день свадебный свой!»

«Не верь ей, друг милый, я выстрою мост,

Чугунный и длинный, хоть в тысячу верст;

Поедешь к венцу ты – я конников дам:

Вперед будет двадцать и сто по бокам».

Вот двинулся поезд. Все конники в ряд.

Чугунные плиты гудят и звенят;

Но конь под невестой, споткнувшись, упал,

И Дон ее принял в клубящийся вал…

«Скорее бандуру звончатую мне!

Размыкаю горе на быстрой волне!»

Лад первый он тихо и робко берет…

Хохочет русалка сквозь пенистых вод.

Но в струны смелее ударил он раз…

Вдруг брызнули слезы русалки из глаз,

И молит: «Златым не касайся струнам,

Невесту младую назад я отдам.

Хотели казачку назвать мы сестрой

За карие очи, за локон златой».

Виктор Григорьевич Тепляков

1804–1842

Современник А.С. Пушкина, поэт и переводчик. Явный ученик в поэзии Батюшкова и Пушкина. Стихотворения В.Г. Теплякова из цикла «Фракийские элегии» встретили сочувственный и благожелательный отзыв великого поэта. Круг размышлений Теплякова близок также Жуковскому и Баратынскому. Демоническая тема в творчестве поэта предваряет Лермонтова.

ОПРАВДАНИЕ

Ah! Si…

Boufflers [10]

О! не вините струн моих

Изнеженное рокотанье:

Не эхо сердца ропщет в них,

Когда пафосских жриц лобзанья,

Звон чаш под тенью лип густых

В их беглом слышатся бряцаньи!

Что мне вам петь? С презреньем я

Гляжу на блеск подлунной славы;

Любовь? – но в цвете бытия

Душа проникнута моя

Ее змеиною отравой!..

Рассейте ж славы дым пустой;

Мне о любви не поминайте;

Зовите жриц пафосских рой;

Мой кубок розами венчайте!

Меж тем безумие страстей,

Быть может, и в душе моей

Высокой жизни б не убило,

Когда бы солнце лучших дней

Мою весну озолотило!..

Как знать? – быть может, край родной

И мне приветно б улыбался;

В боях моею бы душой

Дух грозных тысяч зажигался;

И на обломках вражьих стен,

С родных воспрянувший знамен,

Везде б Орел наш развевался.

И гений брани увенчал

Меня бы славою гигантской;

Иль, может быть, на мне б сиял

Отчизны дар, венец гражданский.

Иль дивный клад родных камен

Открыл бы я в глуши времен;

Поток безвестных песнопений

В странах бы дальних зажурчал,

И ярким солнцем русский гений

Над миром радостно б сиял.

О други! крылья соколины

Душа расправила б моя,

Когда бы ранние кручины

Из урны бешеной судьбины