– Кажется, – согласились мальчики.

– Ладно, не будем пока об этом думать. Потом обсудим. Сейчас идем к бабе Шуре. Вот это будет наш главный свидетель.

– А почему главный?

– Потому что у нее пропали два гуся, это раз. И она же видела пропавшего тракториста Федю у Змеиной заводи.

Ребята пошли к бабе Шуре. Она жила около хлебного магазина, и ее дом стоял на перекрестке.

– Уверена, что баба Шура сидит с бабульками у магазина и обсуждает последние известия. Уж она точно про своих гусей будет целый месяц шуметь. Я ее знаю.

Так оно и оказалось. Баба Шура сидела на длинной лавке перед магазином с тремя бабками и, опершись о палку, о чем-то говорила.

– Сначала будем слушать, – прошептала Катя. – Встанем в очередь за хлебом.

Очередь на их удачу была длинная и многолюдная. Ребята пристроились в хвосте и навострили уши. Баба Шура громко обсуждала последние известия. Ее очень волновали события на Ближнем востоке.

– И чего они туда полезли? – шумела она. – Чего там этим проклятущим американцам понадобилось?

Затем она стала обсуждать последнее повышение цен на хлеб:

– Для нас крестьян это положительный факт! – утверждала она. – Сама по радио слышала. Год нынче неурожайный во всем мире. Значит, зерно продадим по высокой цене. Будем с прибылью.

Закончив с хлебом, она перешла к предстоящим зимой выборам.

– Я на выборы не пойду! Вот не пойду и все. Как вы меня не уговаривайте. Ну а коли пойду, то ни за что за Круглова нашего голосовать не буду. Сколько я ему говорила, чтобы он лужу перед моим домом засыпал? Сколько писала? А лужа на том же месте!

Ребята с нетерпением ждали, когда же она вспомнит про гусей. Но бабка переходила с одной темы на другую, с пятого на десятое, но про гусей не вспоминала. За всеми этими разговорами очередь подошла к концу. Оказавшись перед прилавком, наши друзья выяснили, что у них с собой нет денег. И этот факт не остался без внимания бабы Шуры.

– Вот до чего мы докатились! – вещала она. – Детям на хлеб не хватает! А конфет они и не видят, небось! Это все Бог нас карает за грехи наши, чтобы мы тут на земле мучались. Вот и у Федьки, племянника моего никогда денег при себе не было. Все сразу пропивал.

Катя очень обрадовалась, что речь, наконец, зашла о важном.

– А где он сейчас, ваш племянник? – спросила она, как бы невзначай.

– Шут его знает! – отмахнулась бабка. Но потом словно что-то вспомнила, даже на месте подпрыгнула. – Разве же ты не знаешь, Катерина батьковна?

– Не знаю! – искренне ответила девочка.

– Пропал ведь он, – баба Шура всхлипнула и утерла глаза концами платка. – Два дня уж, как пропал.

– А почему вы думаете, что он пропал? Может, он просто уехал, не предупредив.

– Нет! – баба Шура замахала руками. – Он бы предупредил, коли уехать собрался. Всегда предупреждал. А так ушел на рыбалку и не вернулся.

– И когда вы его последний раз видели?

– Так у реки и видела, когда гусей искала. Как раз после обеда это и было.

– Но если он с рыбалки не вернулся, значит, он утонул, – предположила Катя. – Его в воде не искали? А удочки остались? Или какие другие следы? А почему вы гусей искали?

Баба Шура как-то растерялась под такой лавиной вопросов, затем опомнилась:

– Искали, везде искали его дружки. Ничего не нашли, ни Федьки, ни удочек, ни рыбы, которую он поймал.

– А гусей вы тоже не нашли?

– И гусей я не нашла, – бабка опять всхлипнула, затем вдруг, посмотрела куда-то вдаль и говорит: – Ой, что-то я с вами заболталась. Мне ведь огурцы поливать надо. Чего я жду?

– Крайне запутанные и противоречивые показания, – произнесла Катя, глядя вслед быстро удаляющейся, почти бежавшей старухе. Она опять поправила на носу невидимые очки. – И сдается мне, друзья мои, правды в них очень немного. Переходим к следующему свидетелю. Кто у нас по списку?

– Варька, – сказали близнецы. – А потом сторож Кузьма.

– Ищем Варьку! – объявила сыщица.

Варьку нашли на детской площадке возле бывшего сельсовета, где она выгуливала младшего братишку Митьку. Упитанный мальчуган, которому было три с половиной года, с философским видом сидел на качелях, а тринадцатилетняя долговязая рыжая и вся в веснушках, но все равно симпатичная Варька со скучающей физиономией его раскачивала. Как только она начинала лениться, Митька орал чуть не благим матом: