И она ласково похлопала Лешку по щеке и, щелкнув зубками, сделала громкое: «Ам!».

Лешка вздрогнул и чуть не подавился остатками своего пирога. С трудом проглотил, и сказал:

– Не понял!

– Чего ты не понял, пупсик? – спросила Ксюша и полотенцем вытерла Лешке рот от крошек и клубники.

– Я не понял, что значит это: «Все будет, как ты пожелаешь. Твое слово – закон!» Что ты имеешь в виду?

Ксюша кокетливо захлопала глазками:

– Что я имею в виду?

– Да.

– Леша, ты меня удивляешь! Ты сам должен это понимать. Не маленький уже.

– Что я должен понимать? – Васильев начал чувствовать, как им овладевает ярость. – Что?

– Девушка приходит домой к парню, одна, – покачав плечиками, многозначительно улыбнулась Ксюша. – Теперь ты понимаешь, о чем я говорю?

– Но я же тебя не звал, – возмутился Лешка.

– А кто об этом знает? Кто? Все видели, как я к тебе шла. С пирогом! Вся деревня. И вот уже час, как мы с тобой наедине. Только ты и я. И больше никого. Наверно это что-то значит?

– Да ничего это не значит! – закричал Васильев. – Подумаешь, пирог вместе поели. Что тут такого?

– А кто в это поверит? – вдруг плаксивым голосом спросила Ксюша, и ее глаза наполнились слезами. – Кто? Все теперь будут думать, что мы с тобой влюбленная пара.

– Влюбленная пара! – закричал Лешка, и его с кровати как ветром сдуло. Он встал подальше и смотрел на Ксюшу и не верил своим ушам.

– Да. Ты парень, а я твоя девушка. Поэтому я и говорю, что все будет теперь, как ты скажешь.

– А если я скажу, что ничего не будет? – голос у Лешки зазвучал угрожающе.

– Ты этого не скажешь! – воскликнула Ксюша и заломила перед собой руки. – Ведь ты меня скомпрометировал.

– Чего я сделал? А ну быстрее катись отсюда со своим пирогом.

– Ко мне теперь никто не подойдет, потому что будут думать, что я твоя! – во весь голос зарыдала девушка. – Кому я теперь нужна? Как тебе не стыдно? Так ломать чужую судьбу! Я тебе доверилась! А ты? Ты…

– Сумасшедший дом! – схватился за волосы Васильев. Он не знал, что делать.

Обливаясь слезами, Ксюша тянула к нему руки. Но Лешка подбежал, схватил поднос с остатками пирога и сунул его девочке. Поднял ее с кровати и легкими тычками стал выпроваживать к двери.

– Хватит тут театр устраивать!

– Это не театр. Я искренне говорю! Это моя душа просит о любви.

– Поздно уже. Ночь скоро. Тебя родители потеряли.

– Так я тебе совсем не нравлюсь? Скажи!

– Не знаю…

Лешка очень хотел сказать, что не нравится, но не смог. Девчонка она была все же очень симпатичная, были в прошлом даже моменты, когда он думал о ней. Но это были минуты отчаяния и малодушия, когда он вдруг решал, что с Наташей Воронцовой ему уже никогда не быть. И все же сказать твердое «Нет!» он не смог. Ксюша почувствовала, что он колеблется.

– Я знаю, что тебе нравлюсь. Ты просто признаться в этом боишься. Это потому что ты очень скромный. Поэтому я сама и пришла. Не бойся своих чувств, Лешенька! Любимый! Открой мне дверь в свое сердце!

Она попыталась обнять Лешку, но тот с силой повернул ее от себя на сто восемьдесят градусов и продолжал толкать к двери.

– Родители тебя ждут, – бормотал он, – ругаться будут.

– А может, ты уже с Варькой связался? – внезапно осенило Ксюшу. Она резко повернулась, и глаза ее, моментально высохнув от слез, наполнились гневом. – Она ведь отсюда шла. Это что же получается? Она у тебя была?

– Была, – брякнул Лешка и тут же пожалел, что эта фраза сорвалась с его губ. – Вернее, не была.

– И ты был с ней? – задохнулась Ксюша.

– Да был. Что тут такого?

– И вы… вы?

– Да ничего.

– Что тут было? Немедленно признавайся, что тут у вас было?

– Да ничего не было! – заорал Васильев. – Дуры вы обе, вот кто! Набитые!

– Набитые? – переспросила девушка.

– Да, набитые! Если вам парень нужен, ищите его себе в другом месте. Только не здесь! Понятно вам?

Ксюша от такого напора растерялась, и Лешка, воспользовавшись этим, вытолкал ее за дверь.

– Иди домой!

– Я все равно не отступлюсь от тебя! – закричала уже со двора Ксюша. – Я буду бороться за тебя! Я завтра же… я завтра опять приду. Утром. Я тебя этой рыжей ведьме не отдам. Ей и Петьки хватит. Она тебя недостойна. Ты мой, Леша! Только мой! А я твоя!

Лешка схватил с кровати подушку и закрыл ею себе уши, чтобы не слышать Ксюшиных воплей. Она еще некоторое время покричала что-то, затем неожиданно успокоилась, замолчала и ушла.