– Вот вам цепь, – проворчал сторож.

Цепь он доставил прямо по проволоке, к которой она была присоединена крупным металлическим кольцом. Катя взяла ее в руки.

– Так, что тут у нас?

– Цепь, – сказал Лешка.

– Цепь, – подтвердил дядя Кузьма.

– Значит, вы ее нашли здесь?

– Прямо на этом месте, где ты стоишь.

– Очень хорошо. Сколько ее осталось? Метра три, – заметила Катя. – Сейчас мы ее натянем и найдем место, в котором она порвалась.

Так она и сделала. Натянула остаток цепи и сначала пошла в одну сторону от проволоки, затем в другую. Затем она остановилась на том самом месте, недалеко от которого нашлась этикетка от колбасы. – Вот здесь это и произошло. Здесь Мартын ел, брошенную ему колбасу, причем, чтобы достать до нее, ему пришлось сильно натянуть цепь. Видите, здесь его следы от лап? Их много и они беспорядочные и еле заметные. Получается, что он некоторое время крутился здесь на одном месте.

Дядя Кузьма и Лешка склонились над еле видимыми следами.

– Да, это собачьи следы, – согласился Лешка.

– Его это следы, – всхлипнул сторож. – Мартынки моего.

– Преступник же, – продолжала Катя, – с помощью какого-то режущего инструмента разрезал цепь. Именно разрезал, потому что цепь не лопнула, в таком бы случае звено было бы разогнуто в одном месте. Здесь же в двух местах два ровных разреза.

– Во, дает! – дядя Кузьма даже присвистнул. – Действительно сыщик.

– А то! – гордый за свою сестру, согласился Лешка.

– Теперь посмотрите, – объясняла тем временем Катя. – Следы пропадают совсем. Их больше нет. Какой из этого можно сделать вывод?

– Какой? – хором спросили Лешка и сторож.

– Мартын пошел не своим ходом, – уверенно заявила Катя.

– Как так не своим?

– Его не увели. В этом случае следы бы остались. Получается, что его унесли.

– Кто?

– Как кто? Преступник! Похититель. Должно быть, это очень сильный человек. Такого великана, как Мартын, на спине просто так не утащишь. Вот только его следов я не вижу. Леша, дай мне мобильник. Мне нужно произвести оперативную съемку. Быстрее.

Лешка дал сестре свой сотовый, и девочка стала внимательно изучать и снимать землю вокруг места, где пропал пес. Вдруг она остановилась, и глаза ее расширились, и Катя сделала сразу три снимка.

– Леша, быстрее сюда! – позвала она брата.

Васильев метнулся к сестре.

– Смотри! Что это?

На земле явственно была примята трава, и так сильно, что от ее примятости отчетливо виднелся длинный, невероятно толстый и глубокий зигзагообразный след, который вел прямо к забору. Лешка нагнулся и внимательно стал его осматривать. Подошел дядя Кузьма. Катя остановила его:

– Ни шагу дальше. Вы можете испортить след. Лешка, так что же это?

Лешка поднялся и пожал плечами.

– Неужели это змеиный след? – глаза у Кати были круглые от страха. Все-таки до этого самого момента она не особенно верила в гигантского ископаемого змея.

– Это какая же должна быть тварь, если оставляет такой след? – поразился дядя Кузьма.

Лешка показал руками предполагаемую толщину змеи. Выходило, что она была никак не тоньше тридцати сантиметров.

– Целый фут! – воскликнула Катя. – Тогда что же, получается, Ерема был прав? И моя первоначальная версия ошибочна?

– Как это? – спросил дядя Кузьма. – Я что-то ничего не понимаю.

– Змей существует! – Катя схватилась за голову. – Гигантский змей существует! И он прямо здесь, вот на этом самом месте напал на Мартына. Напал, задушил и проглотил. А потом уполз себе. Вот почему следов ни собачьих, ни человечьих нет. Откуда им взяться?

Сторож только глазами заморгал:

– Да что же ты такие страсти мне рассказываешь?

– Значит, реальная опасность для всех нас существует? Но с этим же надо что-то делать?

– Это что же? – до сторожа начало доходить. – Дедов змей у нас опять объявился?

– Мартын ведь выл той ночью? – чуть не плача, так ей было жалко пса, спросила Катя.

– Выл, – согласился сторож. – Выл мой сердешный.

– Значит, он чуял, что в сад забрался змей и притаился в траве. Кстати, дядя Кузьма, – голос девочки вдруг стал строгим, – а почему вы не отпустили его с цепи той ночью? Ведь вы же говорили, что каждую ночь даете собаке погулять.

Сторож только рукой махнул и ничего не сказал, так он был потрясен. Глаза его наполнились слезами, он сел на землю около змеиного следа и срывающимся голосом пробормотал:

– Наказал я его в ту проклятую ночь. Плохо он днем себя вел, чуть меня не укусил за ужином, миску с кашей опрокинул. Я и осерчал. Сказал, что с цепи его не отпущу, раз такие дела. И не отпустил. Редко я так делаю. Очень редко. И чего это мне в голову пришло такое наказание? Разве же я знал? Теперь получается, что я виноват в его гибели. Ведь если бы он на цепи не сидел, мог бы удрать, спастись? Что же я наделал? Как мне теперь жить?

И продолжая причитать, сторож совсем по-детски обнял колени и стал раскачиваться из стороны в сторону.