Сначала смейся, когда ты один, дома, во время прогулки в лесу... один, два, три раза. Если ты не привык смеяться, ты ощутишь, как лицевые мускулы двигаются, словно впервые, и уже от этого одного будешь чувствовать себя лучше, нравиться себе больше.

В этот момент попробуй увидеть себя со стороны, как если бы на тебя смотрел другой человек, и тебе покажется, что что-то глубокое действительно меняется внутри тебя.

Привыкни смеяться по несколько секунд каждый день, без особенной причины, и постепенно — ты этого даже не заметишь — и сердце автоматически начнет подражать твоему улыбающемуся лицу.

Через несколько недель тренировок научись смеяться именно тогда, когда чувствуешь, что собираешься заплакать, что твое сердце разрывается на части, именно тогда, когда чувствуешь себя наиболее мрачным, подавленным, и... тебе покажется невероятным: реальность не изменится, но ты странным образом ощутишь, что сердце остается ясным, радостным.

Смех стал для него терапией.

И не только.

Впоследствии, если ты будешь каждый день поддерживать в себе это настроение, внутри тебя установится фон счастья, который окрасит — незаметно для тебя — все, что ты будешь делать, говорить или думать. Во благо тебе, тем, кто рядом с тобой, и тем, кого ты встретишь в течение дня. Счастье естественным образом излучает человек, который носит его в сердце.

Итак, будь, даже бессознательно, носителем счастья.

Я хотел бы умереть, смеясь сердцем.

Конечно, ты уже понял, что я не говорю о прагматичных, формальных, искусственных улыбках, которыми многие пользуются, чтобы выглядеть симпатичными, чтобы обманывать, соблазнять, маскироваться.

Смех, о котором я говорю в этой книге, смех, делающий добро, должен быть спонтанным, должен бить ключом из сердца. Такой смех может вызвать странная сцена, которую замечаешь, идя за покупками, особенное лицо человека, сидящего рядом с тобой в вагоне поезда или метро, необыкновенные, забавные проделки детей.

Итак, это смех, исходящий из глубины тебя, вызванный будничными, обычными, нормальными, рядовыми ситуациями и событиями, не такой смех, к которому бы мы сознательно себя принуждали. Я не верю в коллективные взрывы смеха, вызванные так называемыми комиками, тем менее доморощенными телевизионными ток-шоу.

Вчера я пошел на морской берег, чтобы встретиться с подругой. Пляж был переполнен. Болтая с подругой под ее зонтом, я увидел мальчика, который бежал что есть духу, лавируя среди стольких тел, принадлежащих главным образом молодым женщинам, загорелых, защищенных кремами, в ленивой неге растянувшихся на солнце. У малыша наивные глазищи, ротик раскрыт от усилий, затраченных на бег, и от сильной жары; в какой-то момент, по-видимому, не в силах больше сдерживаться, он остановился, в две или три секунды опустил трусики и принялся писать там, где находился, «поливая» ближайшую девушку. Вы можете представить себе визг незадачливой купальщицы, поднявшуюся суматоху, удивленного, растерянного ребенка, который, вероятно, не понимал причин такой суеты.

По-моему, это действительно смешная сцена.

Так вот, в тот момент я находился в ситуации такого спонтанного смеха, который я имею в виду в этой книге.

Нужно жить, всегда сохраняя внутри, в собственном сердце, этот радостный фон: смесь удивления, непосредственности, изумления, наивности, веселья, самоиронии.

Так вот, я прошу Бога дать мне умереть так. Смеясь сердцем.

ТЫ НА САМОМ ДЕЛЕ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ ТВОЕ СЕРДЦЕ БЫЛО РАДОСТНЫМ?

В этом месте, прежде чем продолжать писать, я задаю тебе этот вопрос: ты действительно уверен, что тебе нужно радостное сердце?

Потому что я хочу откровенно сказать тебе, что, в социальном отношении, сердечный смех не приносит дивидендов. Удобнее, «политкорректнее» производить впечатление человека в депрессии, чем счастливого. Поверхностному взгляду может показаться, что дело обстоит наоборот. Но, если ты предстаешь перед людьми несчастным, грустным, ты всегда можешь найти кого-то, кто о тебе позаботится, выкажет расположение, любовь, признание.

Я упрямо продолжаю быть уверенным, что всё уже есть внутри нас, что то, что мы ищем в других, нам следовало бы искать в себе. Но легче думать, что жизнь была для нас злой мачехой, чем убедиться в том, что быть несчастными — наш выбор. С другой стороны, человек несчастный, погруженный в депрессию, в глубине души хочет оставаться в своем страдании. Быть в депрессии предпочтительнее, чем стать ответственным за себя.

Если, как я надеюсь, мне удастся с помощью этой книги убедить тебя в том, что твоя грусть, твоя депрессия, твой пессимизм — это твой выбор, то знаешь ли ты, что уже не сможешь ни у кого просить помощи? И напротив, ты прекрасно знаешь, что, демонстрируя депрессию и грусть, ты ставишь себя в ситуацию, где получишь помощь и расположение, которых иначе бы у тебя не было.

Кто в таком поверхностном и безответственном мире посчитал бы тебя ответственным за твою грусть? Никто. Этот мир высмеивает, преследует, отвергает человека, который признает свою ответственность за собственное несчастье, но помогает тому и принимает во внимание того, кто демонстрирует грустное и страдающее, как бы больное лицо, как если бы он подвергся страданию, а не сам его выбрал.

В своем кабинете, где я более двадцати лет проработал психоаналитиком, я повидал скольких людей, которые требовали внимания, помощи, любви только потому, что представали передо мной страдающими, больными! Кто знает, сколько моих молодых коллег все еще попадают в эту ловушку и напрямую помогают своим пациентам, ставят себя, не сознавая этого, каким-то образом (впрочем, всегда утонченно и замаскированно) на их место.