Они смиренны, потому что сильны. Они не боятся показывать свои слабости, потому что хорошо знают их и сумели с ними подружиться.

Они никогда не позволяют видимости обмануть их.

Их не так-то легко впечатлить.

Они всегда борются.

Меня разбирает смех, когда я думаю, что не могу этого сделать.

Я на самом деле немного сумасшедший. Как все те, у кого радостное сердце. Только сейчас, когда я пишу эти строки, мне бросается в глаза любопытный факт: я говорю об улыбке, а ведь я, после перенесенной операции, не могу уже смеяться как раньше. Когда-то девушки, — по крайней мере, так они мне говорили — влюблялись в меня за взгляд и за улыбку. За прекрасную улыбку, открывающую зубы, и за глаза, всегда излучающие особенный свет. После опухоли мозга, не знаю почему, частичный паралич лица лишил мой взгляд блеска и не позволяет мне открыть рот в прекрасной улыбке. Теперь, когда я смеюсь, мой рот кривится в ухмылке.

В глубине души я очень страдал из-за этого паралича. Затем, со временем, я решил с ним подружиться. Я даже полюбил его — и теперь очень его люблю, сильнее, чем раньше. Он служит мне напоминанием о великой битве, в которой я сражался. Он стал для меня священным знаком, священной раной.

Также и благодаря ему я сегодня говорю с вами об улыбке. Благодаря этой ране я понял, когда не мог больше смеяться лицом, что важно прежде всего смеяться сердцем.

Сегодня утром я был на кладбище, на могиле отца. Всякий раз, возвращаясь в Италию, я иду поприветствовать его.

Сегодня меня особенно поразила его фотография. Хотел бы я знать, почему мать ее выбрала!

На этой фотографии у отца грустные глаза.

Я поцеловал их.

Но, уходя с кладбища, я тоже грустил.

Я думал о папиных глазах.

Однако, садясь в машину, я пережил озарение. Когда в последний раз я видел отца живым, я рассмешил его. Я часто это делал. Он был очень добрый человек, но немного угрюмый, как вообще люди того времени.

Но мне всегда удавалось его рассмешить.

Я думаю, он этого не знал, но у него была прекрасная улыбка.

Я помню, что в такие моменты его серо-зеленые глаза загорались, начинали лучиться, и мое сердце согревалось. Сев в машину, я не включил двигатель, а поговорил с папой — в такой манере, которая ему знакома и которая всегда его смешила.

Сегодня тоже он засмеялся.

Я плакал от радости.

От радости, которая так меня и не покинула, которая и сейчас внутри меня, так что я решил поделиться ею с вами, прежде чем идти спать.

Пока, папа.

Спокойной ночи, дорогая читательница, дорогой читатель.

Я люблю вас.

ВЫРАЖАЙ СВОИ ЭМОЦИИ

Чтобы ты мог сохранять сердце радостным, тебе нужно уметь выражать свои эмоции. Принципиально важно не подавлять их. Например, естественно испытывать гнев, если на тебя несправедливо напали, или боль от потери любимого человека. Чему я хотел бы научить тебя в этой книге, так это тому, как их выражать.

Ты должен стараться, прежде всего, не заставлять других людей нести груз твоих эмоций, твоих чувств.

Излей свои чувства перед Богом.

Только Он может понять и принять тебя.

Ему не нужно объяснений.

Вопи, плачь, бейся головой об стену, но в одиночестве.

Другие, даже члены твоей семьи, не могут знать, что ты на самом деле чувствуешь в этот момент. Ты должен научиться принимать тот факт, что ты испытываешь боль. Это значит, что ты жив.

К тому же каждый из нас страдает индивидуальным образом. Также и продолжительность страдания может быть различна для каждого из нас. Нет двух одинаковых людей. Но, без сомнения, все мы, страдая, подвергаемся двум типам риска.

Первый: отрицать боль. А отрицание ее приводит только к тому, что мы перемещаем ее, отправляем ее в сферу бессознательного, где она продолжит свое действие, влияя подспудно и незаметно для нас на каждый поступок, мысль или выбор в нашей последующей жизни.

Второе: оставаться привязанными к боли. В этом случае мы чудовищным образом продлеваем наше страдание.

В обоих случаях выздоровления не наступает. Чтобы обрести его, нужно пережить боль до конца. А потом отпустить ее. Покинуть ее. И сделать это можно именно потому, что мы пережили ее полностью, и тогда та же самая боль не имеет больше ни силы, ни причины, ни повода, чтобы остаться. Боль, страдание — это нормальные реакции на полученные нами глубокие раны. Но, только переживая боль и страдание до конца, мы позволяем им действительно уйти.

Я называю свои муки, свои горести «моими маленькими смертями». Потому что это самое настоящее умирание. Но, если ты послушаешь меня, если ты переживешь их до конца — я это испытывал, увы, не раз, — знаешь, что они тебе оставят? Чувство очищения и перемены, чувство возрождения. Твое сердце станет более подлинным, более кротким, более любящим, более мягким. И твоя жизнь изменится навсегда. Решения, которые ты будешь принимать, станут более ясными, другие люди, друзья и враги, приобретут в твоих глазах другое значение, и сама смерть будет меньше пугать тебя...