— Слушаю, эр командир, — Бонкр появился через минуту.

— Я по личному делу, — Саша подмигнул.

— Слушаю, Арт.

— Скажи, Бонкр, ты верхом ездить умеешь?

— Верхом? — удивился пехотинец.

— Ну да, на коне.

— Понятно, что не на Мапри, — Бонкр почесал затылок, — Кавалеристом меня не назовешь, но ездить верхом приходилось. А в чем дело?

— Вот что, возьми на хозяйственном дворе верхового коня, и через полчаса жду тебя в балке, что к востоку от крепости.

— А что случилось-то?

— Объясню все там.

Арт вышел из крепости и неспешно направился к месту встречи с Бонкром. Чуть погодя ведя коня в поводу, подоспел и тот.

— Здесь вот какое дело, — немного смущаясь, начал разговор Саша, — мне завтра на коне в Номингем ехать, а как с ним обращаться, я понятия не имею.

— С кем?

— С конем, с кем же еще.

— Это из каких же ты глухих мест, Арт?! Надо же, с конем обращаться не уметь!

Саша улыбнулся:

— Ладно, умник, объясняй, что здесь к чему.

— Вот это, значил седло, это подпруга — она не должна быть затянута слишком туго, иначе лошади трудно будет дышать. Но и слабо затянута, быть не должна, иначе седло коню холку натрет. Вот это стремена — для ног, вот это уздечка.

— Ты совсем-то за валенка меня не держи, — пробурчал Александр.

— За что держать?

— Дальше, говорю, рассказывай.

— А что дальше? Садишься и едешь.

— А не сбросит?

— Так это же не дикий конь. Объезженный. Есть которые с норовом — те неуверенности не любят. Чувствует конь настроение. К нему надо с добром, но без робости. Ну а если лошадка смирная, то вообще никаких проблем. Сама довезет куда надо, главное, ей не мешать.

Арт рассмеялся.

— Ты чего? — удивился Бонкр.

— Как она узнает, куда мне надо?

— А повод на что?

— Логично, — согласился Саша.

Логики в этом было мало, но не спорить же по такому незначительному поводу.

— Тогда садись верхом, — предложил Бонкр.

— Так сразу?

— А что ждать? Если бы я знал, что ты собираешься знакомиться с конем, захватил бы кусок хлеба. Но раз хлеба нет, то садись так сразу.

Саша с опасением посмотрел на коня, но тот вел себя совершенно спокойно: помахивал хвостом и временами добродушно фыркал.

— Была не была. Держи его за повод.

Саша поставил ногу в стремя и через пару секунд оказался в седле. Конь переступал с ноги на ногу, сидеть на нем было непривычно высоко. Всего-то на метр дальше от земли, а какое впечатление!

— Ну что, поехали? — спросил Бонкр и повел коня в поводу. Пройдя так метров двести, Бонкр передал повод Арту. — Теперь давай сам. Тянешь левый повод — конь поворачивает налево. Тянешь правый повод — направо.

— Ага, а если тянуть оба сразу, конь разворачивается на месте, — пробурчал Саша.

— Зачем разворачивается? Он просто остановится.

— Знаю. Пошутил я так.

Саша вздохнул и решительно тронул коня с места. Тот пошел шагом, затем неспешной рысью. Конь и в самом деле оказался покладистым. Седло неимоверно трясло, но, при известной сноровке, в нем можно было держаться.

— Ногами, ногами амортизируй! — крикнул Бонкр.

Ехать стало легче. Саша с полчаса поездил взад и вперед вдоль балки и решил, что для первого раза хватит. Наездником он, разумеется, не стал, но пуститься завтра в путь верхом сможет.

Выехали поутру небольшим отрядом. Верховых коней, оставшихся в распоряжении коменданта крепости, было не так и много. Кони кавалерии Фонтена в расчет не шли. Какой кавалерист одолжит своего коня пехотинцу?

Пятеро пехотинцев из отряда Арта и пятеро охотников лироков — такой состав получился у небольшого отряда. Лироков Арт решил взять с собой в последний момент. Речь пойдет о них, так пусть при разговоре будет и их представитель. У лироков были свои кони — не слишком много, но для пятерых охотников верховые животные нашлись без труда.

Кони шли неспешной рысью, иногда переходящей в шаг. Арт решил не торопиться, учитывай свой более чем скромный опыт верховой езды. Они миновали конные разъезды, патрулирующие окрестности крепости, далее до самой крепости Номингем вряд ли удастся кого-то встретить. Разве что такой же конный патруль Фонтена, высланный из крепости Номингем.

— А что, я вполне готов перейти в кавалерию, — болтал Кушен. — У лошади четыре ноги и устает она меньше, чем пехотинец.

— Ты уверен? — переспросил с улыбкой Арт.