— Как приняли приехавших физкультурников?

Тот ответил, что приняли хорошо, дали помещение.

— Ну да, помещение! — иронически сказал товарищ Сталин. — Ясно, не на улице люди ночуют. Я спрашиваю: как поместили, как обслуживают, как кормят, что им показывают?

Руководитель парада ответил, что все хорошо. Товарища Сталина, однако, этот ответ не удовлетворил.

— Все хорошо, а потом окажется, что плохо, — сказал: он. — Проверьте все! Надо, чтобы люди находились в хороших условиях, чтобы их хорошо обслуживали, чтобы они были всем довольны.

Товарищ Сталин любит летчиков, бережет, лелеет, делает для нас все, но требует, чтобы и мы делали, все для народа, росли, учились, не зазнавались, были скромными и простыми людьми. Он очень высоко ценит скромность. На приеме в Кремле зимовщиков дрейфующей станции «Северный полюс» был поднят тост за Героев Советского Союза, в том числе за Василии Сергеевича Молокова.

Товарищ Сталин взял слово. Он сказал:

— Молоков — один из героев скромных и простых, который боится шума. Я пью за товарища Молокова не только потому, что он герой, а потому, что он скромный, простой человек, не требующий большого блеска.

Особенно хочется сказать о внимании, которое проявляет товарищ Сталин к перелетам советских летчиков. По сути дела он душа каждого перелета. У него начинается и у него кончается всякое такое дело. Он обсуждает вместе с экипажем все детали предстоящего рейса, поправляет нас, советует. Иногда одним словом он дает новое направление и новый смысл всему перелету. Так был, например, дан Сталинский маршрут Чкалову, Байдукову и Белякову: Москва-Петропавловск-на-Камчатке. Этот маршрут был поистине мечтой для летчика. Задача была тесно связана с ростом и развитием Советской авиации, с дальнейшим наступлением на Север, с завоеванием новых пространств.

В распоряжение летчиков, готовящихся к дальнему перелету, предоставляется все: средства, материальная часть, консультанты, технический персонал. Только в Советской стране возможно такое положение. Если нам нужен один запасный мотор, нам дают пять. Если нужна тонна бензина — дают десять. Если нужна одна метеосводка в день — ими засыпают с утра до ночи. И так во всех отношениях.

Товарищ Сталин целиком доверяет летчикам. Он доверяет нам самим решить о сроке вылета, о готовности самолета, о том, подходит или не подходит погода. Когда мы готовились к перелету на Дальний Восток, товарищ Сталин нам сказал, что решение о вылете должны принять мы сами, командовать с земли нами в воздухе нами никто не будет, все решения во время полета мы должны принимать самостоятельно.

И вполне понятно, что, чувствуя такое колоссальное доверие, летчики стараются сделать все отлично, оправдать это доверие, находят в себе новью и новые силы, чтобы выполнить порученное дело.

Я не знаю, спит ли товарищ Сталин в то время, когда идут перелеты. Думаю, что спит очень мало, ибо знаю, с каким волнением следит он за ходом полета, интересуется каждой деталью, каждой мелочью. Любая радиограмма с воздуха немедленно докладывается товарищу Сталину. Каждый час, непрерывно он в курсе всех событий. А когда перелет кончается успешно, товарищ Сталин радуется вместе с нами и даже больше нас. Он вызывает нас к себе, расспрашивает о подробностях перелета, интересуется нашими впечатлениями, заставляет рассказывать о самочувствии, заботливо спрашивает, не устали ли мы, не нуждаемся ли в чем-нибудь.

Советские летчики платят товарищу Сталину за любовь неизбывной любовью. Для нас нет ничего дороже, чем Сталин. За него, за его идеи, за его правду мы готовы итти в огонь и в воду, готовы биться с любым врагом. Советская авиация, воспитанная, взлелеянная Сталиным, стоит вокруг Сталина, вокруг большевистской партии стальной стеной.

Нет в мире такой силы, которая могла бы покачнуть несокрушимую стену советской авиации. По первому кличу, раздавшемуся из Кремля, со всех концов нашей любимой родины поднимутся в воздух тысячи и тысячи грозных боевых машин, тысячи и тысячи сталинских летчиков, готовых сражаться, разить и побеждать.

Когда я вспоминаю о счастливых днях встреч с товарищем Сталиным, когда я думаю о товарище Сталине, мне всегда вспоминаются слова Валерия Чкалова:

— В богатом, многообразном русском языке нет другого, более глубокого, более теплого слова, чтобы выразить наши чувства, чем слово Сталин!

Это он вызвал к жизни мощное стахановское движение, воспитывал и учил стахановцев, помогал ломать сопротивление врагов и маловеров — он, великий преобразователь жизни, наполнивший наше существование радостью и довольством.

Как и многие люди моего поколения, я вырос вместе со своей страной.

Глухая деревушка в Калужской губернии. После смерти отца остался только разоренный двор. Чтобы прокормить меня, мать ходила по деревням и просила милостыню.

Сильно печет летнее солнце. На улицах — ни души. У развалившегося сарая в тени лежит собака и, высунув язык, тяжело дышит. Маленький дом наш покривился. Старая дранка на крыше местами вывалилась — это сверху, с дороги, мальчишки и пьяные швыряют иногда камнями. Трава покрыта пылью.