Теперь полевка прокладывает подснежные ходы, роет туннели быстро и легко. А путь ее лежит к стогам сена, уложенным и утрамбованным на всю зиму запасливым человеком. И строит зверек свои проходы с загадочной точностью, не обойдя ни одну кучку соломы, заготовленной загодя. Теперь жить гораздо легче и безопаснее. К стогам грызуны пробиваются сотнями: здесь и молодняк, и пожилые самцы — полевки, здесь серые мыши, здесь настоящая кладовая припасов, здесь вольная и сытая жизнь.

Весна потревожила мышей и полевок не теплом и паводками, а гулом самолета, грохотом трактора и человеческими голосами.

Полевка ничего не понимала, пробегая по туннелям. Подснежный ход вдруг обрывался, и приходилось бежать по открытому полю, по тонкому насту. Да и белый блестящий снег вдруг оказался присыпанным чем-то едко пахучим.

Старый самец перестал ходить к стогам и питался только тем, что заготовил летом и осенью. Он осунулся и стал раздражительным. Когда съел свои запасы, то принялся бесцеремонно рыться в кладовой и у подруги. Так прошло несколько дней, пока не кончились запасы и у нее.

Неведомый ужас охватил полевку, когда почувствовала, что голод тянет ее к стогам, но едкий запах снега останавливал перед самым выходом.

И вдруг старый самец решился. Он побежал первым, а за ним подруга. Но что это? Самец бежит в противоположную сторону от поля и леса, в пространство, неведомое ей, а страх остаться одной торопит и подстегивает ее. Самец бежит уверенно, он, видимо, знает и не впервые уходит в такое далекое путешествие за пищей. А есть хочется нестерпимо, но где что разыщешь в холодном и рыхлом снегу!

В сумерках они оказались у длинного забора, хотелось юркнуть в расщелины, но самец бежит вдоль забора, бежит не останавливаясь, пока не исчезает в глубокой дыре у самой стены дома. Полевка кинулась за ним.

Это оказался большой и теплый подвал. Новые, неведомые ей запахи ударили в нос, и нужно было время, чтобы отделить один от другого и найти тот, что ниточкой приведет к пище. Она слышала, как самец, тяжело посапывая, уже принялся грызть что-то, а ей, голодной до головокружения, все еще никак не сдвинуться с места. И вот соскочила вниз, нашла щель и очутилась в ящике с картофелем. Она грызла его, ощущая, как теплая влага насыщения заполняет маленькое тело.

Самец опять зажил сам по себе. Днем он спал, а за пищей отправлялся только ночью, когда многоквартирный и многоголосый дом затихал. Она же продолжала обычную жизнь. За ящиком выкопала себе небольшую норку, натаскала туда ветошь, обрывки газет и устроила удобное жилище.

Но однажды днем полевка чуть не оказалась в лапах страшного усатого чудовища с крупными зелеными глазами. Оно гонялось за ней по всему подвалу, просовывало лапы в щели, куда полевка в испуге забивалась. И здесь, оказалось, надо быть начеку! Теперь она, как и самец, стала выходить из норки только по вечерам.

Как-то раз, обследуя пространство между ящиками, полевка заглянула в небольшое отверстие, из которого высовывалась тонкая труба. Проникнуть в отверстие не составляло труда, и она побежала прямо по трубе, совершая то подъемы, то повороты и зигзаги. И вдруг оказалась в самом углу светлой и просторной комнаты.

Напротив на скамеечке сидело очень мирное существо и с любопытством разглядывало ее. Она совсем не испугалась. Странно, что страх, который постоянно присутствовал в ней, сейчас покинул ее. На всякий случай она юркнула в отверстие, и оттуда снова заглянула в комнату и, надо же, у самого отверстия обнаружила кусочек хлеба.

Такого вкусного хлеба ей никогда не приходилось даже нюхать. Хотелось еще и еще. Она снова юркнула в укрытие, а выглянув оттуда, увидела много кусочков и крошек.

Больше она не убегала, ела и ела, хотя не сводила настороженного взгляда с непонятного доброго существа.

Этот непродолжительный, но великолепный ужин прервал громкий голос:

— Алеша! Ты съел булку?

Полевка тут же исчезла.

— Не мешай мне, папа.

Папа вошел и удивленно переводил взгляд от сына на пол.

— Что ты наделал? С хлебом так обращаться нельзя. Зачем ты раскрошил булку?

— Я мышку кормил. Она только что была здесь и ела булку.

— А откуда она появилась?

— Вот оттуда, где труба.

Папа внимательно оглядел дырку, ушел и вернулся с кусочком дерева и молотком.

— Зачем тебе молоток? — спросил сын.

— Я закрою дырку.

— Не надо. Она еще раз придет.

— Вот я и не хочу, чтобы она приходила.

— Папа, пожалуйста, не надо, — захныкал сын. — Я хочу, чтобы она еще раз пришла. Она очень красивая. Красная, с маленьким хвостиком.

— Не придумывай, Алеша. Мышки не бывают красными. Они серые и с длинными хвостиками.

— Нет. А эта красная и без хвостика.

Отец задумался. Переложил молоток из руки в руку. Постоял. Потом унес инструмент и быстро вернулся.