Вечером во вторник Рогов приехал в офис «Совы». По выражению его лица все поняли, что последняя информация особого оптимизма не вызовет:

– Плохо дело, ребята. По Белкину у нас ничего нового… Основная была зацепка – эта женщина. Имени даже не знаем. Разговор-то вчера нормальный был. И как в воду канула.

– А если они проверяли – откуда мы. Одно дело – друзья Павленко, другое – Петровка или Лубянка.

– Думал я об этом. Она должна была еще раз позвонить по «02». Они при этом ничего не теряли, но были бы уверены, что мы с Петровки… Нет, это не проверка. Она говорила вполне естественно. И собиралась позвонить. Не дали ей… Сводки я все просмотрел – похожих убийств и исчезновений нет.

Савенков поинтересовался новыми данными о клиентах телефониста, и они стали подробно анализировать списки фирм, даты посещений, адреса. Когда были отобраны десять наиболее перспективных фирм, Рогов предложил:

– Лучше вам, ребята, вести разговоры. Вы – частный сыск. Если «Телебаны» кого-то из этой десятки шантажируют – вероятно, за дело. И никто не захочет, чтоб это стало на Петровке известно. А вы можете это им обещать… Я получу убийцу Белкина, вы выполните задание вашего Павленко, фирмачи освободятся от шантажа – и все будут довольны… Так что берите список – и вперед. Не мне вас учить… А с этой женщиной – только ждать… Она, вероятно, прокололась. Ее взяли и держат где-нибудь… Или вообще убрали…

Олег Крылов вышел на бульвар и направился к пустой скамейке. Надо было спокойно все обдумать.

Две встречи, и обе безрезультатно… Беседы были проведены нормально, разговор получился, но: «Спасибо, нас никто не шантажирует, спасибо, мы недавно проверяли на закладки, спасибо, мы будем иметь в виду, мы вам позвоним, сразу же…»

И не было беспокойства в глазах, испуга, раздумий.

Олег вынул из папки заранее заготовленную записку и внимательно прочитал:

«Уважаемый господин Акмеев:

По нашим данным, ваш офис прослушивается вашими врагами.

Прошу ничего не говорить и выбрать для срочной беседы удобное для вас и безусловно безопасное место.

Сотрудник частной сыскной фирмы

Олег К.»

Пакет был стандартный для всех клиентов. Утром у Крылова было пять таких обращений. Это – третье. И есть еще два – для Гарика Айрапетова и Евгении Елагиной.

Олег бодро ударил себя по коленам, быстро встал, и уже через десять минут его записку читал Равиль Акмеев. Олег сидел у стола и пытался уловить реакцию бизнесмена.

Типично татарское лицо, худощавое, выдающиеся скулы, разрез глаз, едва заметная улыбка или, скорее, ухмылка, высокий лоб с залысинами… Нет, абсолютно никаких изменений. Каменное лицо.

Акмеев встал и жестом молча пригласил следовать за собой. Они вышли на лестничную площадку, и Равиль позвонил в соседнюю квартиру. Прежде чем открылась дверь, лицо Акмеева расплылось в очаровательной улыбке:

– Вера Сергеевна! Дорогая вы моя. Редко, редко мы с вами встречаемся. Добрые соседи называется. И беспокою я вас опять по делу. Мне вот с молодым человеком поговорить надо, и непременно у вас.

– Проходите, проходите, Равиль, дорогой. Не надо ли чаю? – засуетилась миловидная старушка.

– Спасибо, Вера Сергеевна. Мы постараемся вас не затруднять. Десять – двадцать минут, и мы вас покинем.

Они разместились в мягких старинных креслах, и Акмеев начал беседу:

– Согласитесь, дорогой Олег К., что ваша записка… нестандартная. Она любого выведет из равновесия. Кто вы? Откуда у вас информация?

– Вы знаете этого человека. – Олег протянул Равилю фотографию Белкина. – Это телефонист. Он был у вас минимум три раза.

– Да, я платил ему за работу. В прошлом месяце у нас часто барахлили телефоны. И что?

– У нас точные данные, что этот человек поставил у вас, Равиль Махмудович, подслушивающие устройства – жучки.

Акмеев был невозмутим. Это могло означать либо крепкую волю, вернее, изумительное самообладание, либо то, что это не было новостью для него. Равиль встал и подошел к буфету, открыл его и жестом обратил внимание Олега на яркую батарею бутылок:

– В офисе, понимаете, не держу. А здесь, с разрешения хозяйки, можем пуститься в загул и нарушить наши мусульманские традиции… Вам что, уважаемый Олег К., виски, коньяк?… Все отменное.

– Коньяк, пожалуйста. Но чуть-чуть – мне сегодня много работать.

– Да, очень много работы… Я, понимаете, вспомнил присказку моего погибшего друга. «Очень много работы». Я часто предлагал ему отдохнуть, расслабиться, согрешить, но всегда: «очень много работы.» Даже когда ее не было… А сейчас и работа есть, да его уже нет… Так что, пока мы живем – будем здоровы!… Я слушаю вас, Олег, продолжайте.