Шрифт:
– Понятно.
– Далее. Укрепи офис: сигнализация, охрана, металлические двери, решетки. Пусть Павленко финансирует – он эту кашу заварил.
– Нет проблем! – живо отозвался Павленко, тихо сидевший в углу и внимательно слушавший разговор специалистов.
– Далее, – степенно продолжал Дибич, – убери из города Галаеву и этого актера Липкина… Есть куда?
– Найдем.
– И предупреди своих ребят: пусть по важным вопросам этого дела в офисе и по телефонам не болтают. Надо что-то сказать – вышли покурить… И не на одной и той же лавочке.
– Понятно.
– И теперь самое главное. Рогов успел встретиться с Елагиной.
– Да ты что?
– А ты думал, что Рогов груши околачивал эти два дня? Моя школа!.. Беседа была неофициальная. Мы, мол, задержали одного типа. Он, похоже, вас прослушивал. А не было ли на вас наезда?
– И что?
– А по нулям. Кто-то из твоих с ней, я помню, разговаривал. Тот же вариант: мы для народа, нас не в чем упрекнуть, я с вами свяжусь, если что.
– Жаль…
– Погоди, Рогов еще поговорил с ее домработницей. Вернее, ее дальняя родственница, которая выполняет роль прислуги… Молодая девица. В институт собирается поступать.
– Да не томи ты, Дибич. Есть тут что-нибудь?
– И не то чтобы да, и не то чтобы нет… Рогов сказал, что у нее честный взгляд. И отвечала она откровенно, но не о том он ее спрашивал… Вадим сказал, что это он потом понял. О шантаже и Панине она действительно ничего не знает. Но что-то важное знает! И она ждала вопросов об этом.
– Понятно. Вадим-то не думал, что на этом все оборвется… Ему уже с ней встречаться не с руки.
– Не то слово! Запрещено категорически!.. Вот я и предлагаю. Ты, Игорь, направь на нее своего Олега. Он у тебя холостой, она девица молодая, видная. Пусть подработает случайную встречу… Вот тебе ее данные, адрес, телефон, фотографии… А вот тебе фотки Панина, его жены и Лобачева.
– А Слесарь?
– Не успели, брат. Все уплыло…
В кухню вдруг вбежала радостная Екатерина, жена Павленко. По ее горящим глазам Игорь понял, что он и Дибич не зря инструктировали своих жен.
Катерина явно получила от них заряд бодрости и оптимизма. Она оглядела кухню, схватила вдруг огромный поднос и стала колотить в него деревянной лопаткой:
– Третий звонок! Пора на сцену, начинаем второе действие… Игорь, а где же ваша знаменитая пухленькая птичка? Вы столько о ней рассказывали, пора представить ее народу. Вы сами ее резать будете?
– Собственноручно.
– Все мужчины так: сначала тебя разденут, потом чем-то нафаршируют, а затем за нож хватаются… Ой, я, кажется, глупость сказала!
– Ни в коем случае! Но вы, Катерина, буквально выбили нож из моих рук. Я его отдам своей жене. Пусть она, считая, что это ее соперница, отрезает ей сперва крылья, затем ноги… Ой, а теперь я, кажется, глупость сказал. – Игорь переглянулся с Екатериной, подмигнул ей, и они рассмеялись. – Позвольте, уважаемая Екатерина…
– Да просто Катя.
– Позвольте, Катя, доверить вашему мужу вынос тела. Он вам помогает на кухне?
– Ничего не делает.
– Ах, он, несчастный. Он не знает, как это приятно… Я всему его научу. Это ему понравится, уверяю вас.
Когда Павленко с женой и подносом удалился, Савенков задал Дибичу самый главный вопрос:
– Я понял, что и ты, и Рогов считаете, что Елагина – главная фигура в этой игре. Это так?
– Это одна из самых реальных версий.
– А кто подписал документы от прокуратуры?
– Заместитель генерального. Некто Корноухов Борис Петрович… Он недавно на этой должности.
– А он не может быть знаком с Елагиной?
– Не знаю, но ход твоей мысли мне нравится.
Федор Лобачев уже десять дней привыкал к своей новой фамилии. Теперь он Торопов, Торопов, Торопов.
Раньше это казалось ему очень просто. Главное, чтобы документы были чисто сработаны. А в этом у него сомнений не было… И еще важно запомнить легенду, детали его новой биографии. Но и с этим был полный порядок.
Он уже несколько раз общался с дорожными попутчиками и бегло рассказывал им о сложной жизни Феди Торопова, сыпал десятками имен, дат, названий деревень и городов, где он когда-то якобы работал. Он чувствовал жизнь Торопова как свою. Но на прямой, неожиданный вопрос о его фамилии он уже дважды прокололся.
В киевской гостинице он бодро назвался Лобачевым и протянул паспорт. После настороженного уточняющего вопроса администратора ему пришлось разыгрывать раздражение: «Да, я Лобачев, я Сидоров, я Петров… Зачем спрашивать, если вы паспорт в руках держите. Там четко написано: То-ро-пов».