— А ты? — спрашивает вместо ответа мужчина.

— А что — я?

— Почему ты решила, что епископ не может представлять Ватикан?

— А кто тебе говорил, что я так думаю? — девушка не хочет оказаться загнанной в угол. Рафаэль, ее спаситель, грозный Джек Пейн, работающий на ЦРУ и П-2, в действительности оказывается легатом Римской католической церкви?..

Вскоре они достигают места пересечения поперечного и продольного нефов. Над головами возвышается арка; Сара не в силах устоять перед желанием устремить взгляд вверх, к высоким храмовым сводам.

За прелатом следует помощник, а за ним — агенты, но вдруг Томпсон падает без сознания от удара, нанесенного Рафаэлем, а затем папский легат с силой бьет Стафтона, и бедный агент безжизненно опускается на пол.

Епископ настороженно оборачивается. Слишком поздно: Рафаэль уже полностью контролирует ситуацию. Томпсон пытается подняться, но вновь валится на святые плиты от пинка Сары. Девушка поражается собственной жестокости. Ей, прямо скажем, нечасто приходится бить кого-либо ногами. «Но ведь они сами напросились», — мелькает у нее в голове.

— Бросить оружие! — приказывает Рафаэль. Один пистолет Сара протягивает ему, второй засовывает себе за пояс, сзади.

— Ты хотела рассказать, почему решила, что епископ — не посланник Рима, — напоминает Рафаэль, когда они с Сарой прячутся за колонной.

— Тебе так не терпится узнать?

— Разумеется, — с этими словами легат Ватикана усаживается на пол. — Давай спрячемся здесь, — он пальцем указывает на пустующую исповедальню.

Из-за колонны выглядывает ствол пистолета; оружие на взводе и готово выстрелить. Но им словно помогает сам святой Патрик: на руку, держащую оружие, обрушивается сильный удар, затем мощный толчок выводит противника из строя, так что остается лишь растерянный епископ.

— Наконец-то мы встретились! — радостно произносит Рафаэль.

Сара выходит из укрытия и замечает последнего агента, занятого поиском оружия. Смелость девушки восхищает Рафаэля.

— Все очень просто. Епископ не мог быть легатом, потому что я никогда не звонила в Ватикан.

— А ну-ка, объясни, — требует Рафаэль, пока они вместе с Сарой проходят мимо рядов церковных скамей.

Епископ, которого ведет под дулом пистолета молодой человек, шагает вместе с ними. Собор остается тихим и пустынным в своем великолепии, кругом полумрак.

— Что я должна тебе объяснять? — сердится девушка.

— Почему ты не стала делать то, что, по твоим словам, совершила? — он специально использует такие слова, чтобы епископ не догадался, о чем идет речь.

— Я ничего не делала, и давай остановимся на этом! — раздраженно отвечает Сара.

— Вы и вправду думаете, что вам удастся уйти отсюда живыми? — вмешивается епископ. Для человека, на которого направлено оружие, он держится слишком самоуверенно.

— В ваших же интересах, чтобы мы остались живы… разве не так, ваше преосвященство?

— Вы кончите так же, как Фиренци и прочие.

— Скажите лучше, Франческо, не по вашей ли вине погиб человек? Или я не прав?

— О чем вы? — оборачивается и смотрит в лицо Рафаэлю епископ.

— Да обо всем. Об убийствах, о том, как мы все здесь собрались…

Священнослужитель идет дальше, но Рафаэль продолжает:

— Допустим, Фиренци нашел документы. Казалось бы, пустяк, ведь в бумагах ничего не говорилось о его отставке. К тому же записи пролежали в архиве почти тридцать лет, и могли быть опубликованы лишь по случайности. Так и произошло. Жизнь монсеньора Фиренци вряд ли оказалась под угрозой только лишь из-за одной находки…

— Замолчите! Вы сами не понимаете, что говорите! — срывается епископ.

— Продолжай, — просит Рафаэля девушка.

— Фиренци мог оказаться в опасности, только поделившись с кем-нибудь информацией о своей находке. С другом. Например, с каким-нибудь знакомым епископом.

— Все так и было, ваше преосвященство? — насмешливо спрашивает Сара.

— Вздор! Я не знал Фиренци настолько хорошо, чтобы он стал делиться со мною своими секретами!

Внезапно разговор прерывается. Словно сам Святой Патриарх обратился к группе вооруженных людей.

— Не кажется ли вам, что вы слишком рано вышли из игры? — раздается в микрофоне до боли знакомый голос Джеффри Барнса, стоящего за кафедрой перед храмовым микрофоном.

Рафаэль с ненавистью подталкивает епископа:

— Идите первым!

Все трое начинают поспешно пробираться через ряды молитвенных скамеек в сторону алтаря.

— Стоять! — раздается требовательный окрик Барнса. — Куда это вы собрались?