Шрифт:
Пантелеев взял книгу и, перелистнув, спросил:
— Где ты выкопал эту рухлядь?
— Рухлядь, а стоит денег, и немалых, — ответил Черных. — Я ее слямзил в библиотеке. Таких книг там тьма, и лямзить их легко.
Пантелеев задумался.
— Вот что, — сказал он. — Лямзить незачем. У меня явилась мысль, благодаря которой мы сможем самым честным путем сделаться богачами.
— Честным путем богачами? — удивился Янкель.
— Да. То есть честным наружно. В сущности, это будет афера панама…
Янкель заинтересовался:
— Ну, ну, валяй дальше.
Пантелеев перелистнул страницу.
— Видишь, тут очень много чистых листов… Ты поймай Викниксора и покажи ему книгу…
— Показать книгу? Да ты что — сдурел?
— Засохни… Покажи Викниксору и попроси у него разрешения взять эту «ненужную рухлядь» для использования на журналы.
Янкель подумал минутку и просиял:
— Понимаю!..
Немного погодя в класс зашел Викниксор. Он разговорился с ребятами, кого-то обещал записать, кому-то приказал сдать в гардеробную пальто. Когда он собирался покидать класс, к нему приблизился Черных.
— Виктор Николаевич, — потупившись, сказал он. — У меня к вам просьба.
— В чем дело?
Янкель вытащил книгу.
— Вот… В библиотеке я нашел книги старые, «Свод законов», они сейчас никому не нужны… Можно мне взять для рисования? Там их немного…
— Гм… Рисовать, говоришь? Что ж, возьми. И правда — древность никому не нужная.
Лишь Викниксор вышел из класса, Янкель и Пантелеев бросились в библиотеку и, сняв с полки штук десять книг, потащили их к выходу.
— Ребята, вы куда? — закричала Марья Федоровна.
— В класс, — небрежно бросил Янкель. — Нам Виктор Николаевич позволил.
Воспитательница проводила их удивленным взглядом. Вечером она справилась у Викниксора, тот подтвердил слова Янкеля.
А Янкель и Пантелеев за какую-нибудь неделю натаскали из библиотеки около десяти пудов бумаги. Бумагу они стаскивали во двор и прятали под лестницей флигеля.
Наконец, решив, что и натасканного довольно, они прекратили «честное расхищение» и задумались о способе переправки груза на Покровский рынок.
— Надо нанять ребят, — предложил Пантелеев.
Они подыскали в младших классах десять человек, согласившихся снести бумагу за небольшое вознаграждение на рынок.
Проходившие в тот вечер по Старо-Петергофскому проспекту граждане в ужасе шарахались в сторону при виде вереницы парнишек, спокойно тащивших на бритых головах бумажные кипы.
— Господи! — закричал кто-то. — Да что же это, никак негры идут, караван невольников со слоновой костью?!
— Не беспокойтесь, — ответил Янкель полным достоинства голосом. — Это не негры. У негров физиономии черные, а у этих товарищей самые обыкновенные.
— Не создавайте панику, — присовокупил Пантелеев.
Пантелеев и Янкель шли впереди «каравана», изредка помогая уставшему «невольнику» и принимая от него груз.
Караван без особых происшествий дошел до Покровки. Там грузовладельцы распорядились, чтобы бумагу сложили на парапет церковной ограды, приказали зорко зекать, а сами пошли подыскивать покупателей.
Покупатели нашлись очень скоро. Три пуда купила Сарра Соломоновна, остальные семь разошлись в момент по ларькам мясного отдела рынка.
У сламщиков на руках оказалась невиданная ими ранее сумма — двести шестьдесят лимонов. Шестьдесят лимонов они великодушно отдали грузчикам и с тем отпустили их…
Оставалось лишь купить червонцы.
Пошли к валютчикам, которые в те дни буквально залепляли все входы и выходы рынка. Курс червонца равнялся восьмидесяти миллионам рублей дензнаками; они приобрели два червонца. Две заветные белые бумажки очутились у них в руках.
Остальные деньги они в тот же день прокутили — сходили в кино, закупили папирос, колбасы и хлеба.
Два же червонца до поры до времени заначили крепко и надежно. «Идея» могла быть осуществлена в любую минуту.
Спектакль
Октябрь в Шкиде. — «Город в кольце». — Десять американских одеял. — Венки с могил. — Последняя репетиция. — Спектакль. — Шпионка в штанах. — Ужин.
<