Валерий напружинился, напрягся; в доли секунды требовалось оценить амуницию, состояние и намерения этого субъекта.

Редактор высказал предположение (даже твердую уверенность), что «Рыжий» объявится один, что он будет без Ахмеда. И, что немаловажно, на этот раз при нем не будет оружия. Скорее всего – никакого.

На вопрос Сотника, почему он так думает, Редактор сказал:

«Слишком высоки ставки, Валерий. Возможность воздействовать у них остается лишь одна, как и у нас. Потому попытаются действовать мощно, с запасом, чтобы уже решить проблему наверняка…»

Рыжий был одет точь-в-точь так, как тридцатого апреля; кожаная куртка на нем расстегнута; широкую грудь обтягивает тонкий свитер цвета хаки. В правой руке – смартфон.

Разговаривая с кем-то на ходу, он пересек зал и уселся на стул за один из столиков – не обращая внимания на двух пьяненьких парней, которые сидят за тем же столом.

В следующую секунду Дэн поймал на себе его тяжелый взгляд…

Потный, уставший ди-джей объявил о завершении «программы»; кто-то из остававшейся к этому времени в заведении публики хлопал, кто-то одобрительно – или же наоборот – улюлюкал либо свистел…

А затем, как показалось Дэну, установилась звенящая тишина.

– Приготовились, мальчики, – на удивление спокойным тоном сказала Юлия.

– Готов, – отреагировал Сотник.

– Тоже… – облизнув пересохшие губы, сказал Логинов.

«Рыжий», глядя в их сторону, сказал в смартфон:

– Да, это они! Все трое тут!.. Уверен!.. Что? Добро, понял!..

Лицо Рыжего вдруг сделалось каким-то безжизненным – как слепок с гипсовой маски. Глаза его странно потухли; но телефон, хотя в нем звучали теперь уже гудки отбоя, он держал возле уха, как и прежде.

Длинноволосый смуглый бородач выключил трубку, при помощи которой он держал связь с «наводчиком».

Двигатель он не глушил; серого цвета тентованный грузовик «газель», припаркованный на углу Ильинки и Ветошного, тронулся с места!..

Дэн ощутил, как запястье сжала рука его спутницы. В кармане у него запиликал сотовый – это страховочный сигнал от Редактора, в котором сейчас уже нет необходимости.

– Пора! – сказала Юлия. А затем выкрикнула, как выкрикивает инструктор или штурман при десантировании. – Пошел!!

Они втроем, держась за руки, устремились в сторону закрытых – но не запертых – дверей кафе-бара Enigma, выкрашенных в Ultra Black!..

Но, как ни быстры были эти трое молодых людей, каковым бы ни был их слаженный порыв, их троицу на мгновение опередила черная стремительная тень – первой в образовавшийся проем сиганула именно Лиза!

Грузовик «Газель», вынесшийся из Ветошного переулка, поравнявшись с углом Никольской, в доли секунды вспух огнем… и тут же начал распадаться!..

Рожденный силой взрыва адский огненный кулак обрушился почти всей своей мощью именно на то здание, первый этаж которого занимает кафе-бар Enigma!..

Разодранный – с треском – воздух, накаленный и нашпигованный разлетающимися осколками и фрагментами поврежденных конструкций… Какое-то время, кроме тяжкого вздоха-гула, в округе, где случился теракт, не было вообще ничего слыхать.

Потом, как сквозь ватную стену стали доноситься крики, стоны, заполошные звуки автомобильной сигнализации.

…Девушка, за спиной которой, как крылья, полощутся, разлетаясь в стороны или собираясь в складки, или вовсе на время исчезая из виду, лоскуты белой материи, воспарила над землей, над всем сущим. И она была не одна; у нее имелись спутники – двое мужчин и ее четвероногая подружка.

Они парят над пропастью; не понять, что с ними, живы ли, или уже на том свете; под ними, столь далеко, сколь способен видеть человеческий глаз, не просматривается ни земная твердь, ни водная поверхность, всхолмленная океанским волнами или упокоенная, ласковая, штилевая гладь.

Там нет, кажется, ничего.

Но это и не пустота; это нечто… такое, чего не описать словами.

Стена огня, почти уже настигшая их, отступает; жар не столь силен, как в первые мгновения. И вот уже, пусть пока смутно, но вселяя надежду, угадывается во мраке что-то предметное – становясь все более различимым в прорезавшем кромешную темень диковинном ярко-зеленом луче.