Я уверена, что все стихи мальчик знает на память от первого до последнего слова. Стоит для краткости опустить хотя бы пару строк, и он обнаруживает беспокойство.

Мало того что я должна сочинять все новые и новые поэтические «шедевры». Я должна ухитриться согласовать увиденное ранее со всем последующим. Сегодня показываю совенка, завтра его маму-сову. Еще птицы: голубь сидит на ветке, утки плывут по воде, дятел стучит клювом по дереву. Голубей и уток мама покажет Юре, когда они пойдут гулять, с дятлом немножко сложнее.

Больше всего Юра любит, когда на экране появляются бабочки. Мама направляет изображение то вверх, то вниз, то в угол, то на занавеску. Юра стоит у экрана и радостно «ловит» бабочек. Вот они: «высоко-низко», «далеко-близко». У мальчика даже слог «ба» стал время от времени появляться.

Я встаю со стула и направляюсь к экрану. Луч проектора попадает на мою спину, и разноцветные бабочки начинают оживленно перемещаться на белой блузке. Все смеются. «Шутка», — констатирует Виталик. Дети хотят повторить фокус с бабочками, прыгают перед объективом. Виталик так и остается сидеть на полу в позе Будды.

У всех свой уровень восприятия, и задачи тоже разные.

Березки, избушки, медведи, дети у елки, девочка с кошкой, мальчик с лошадкой… На экране все это и больше, и ярче, чем в книжке. Юра знает эти слова, мы постепенно увязываем их с другими — существительные с прилагательными, глаголы с наречиями.

Картина Серебряковой «За обедом» понятна всем:

Юра с бабушкой подходят к экрану и рассматривают посуду на столе: тарелка с супом, стакан, кувшин, графин, солонка, две булки хлеба.

Старшие дети видят уже не только тарелки, солонку и хлеб.

Сколько человек будет обедать? Детей на картине трое, но ведь кто-то им суп наливает, чья-то рука сбоку виднеется. И для кого-то приготовлена еще одна тарелка. А почему дети на нас, зрителей, смотрят? Может быть, скрипнула у дверь и они обернулись посмотреть, кто это неожиданно вошел в их комнату? Сколько лет детям, как вам кажется?

Давайте посмотрим внимательно: есть ли на картинке живые существа? Есть, конечно: пестрая бабочка сидит на букете цветов, а вот еще одна. И жучок. На портрете бедно одетая девочка, но в ушах у нее— золотые сережки, а в руках она держит дорогую куклу в шляпке и красивом длинном платье. Как ты думаешь, мама любит свою дочку?

Конечно, ведь это мама купила ей и сережки, и куклу.

А это что? Какое время года художник изобразил? Нет, друзья мои, это не осень, а ранняя весна. А желтоватые листочки на деревьях потому, что так на самом деле бывает. Почки ведь всегда чуть-чуть желтые, обратите внимание, сейчас как раз весна. И когда они разворачиваются, то и листочки поначалу такого цвета — как будто вокруг дерева желтоватый дым.

Я показываю слайд либо иллюстрацию в книге, дети ее изучают, внимательно рассматривают, затем картину я убираю. Кто лучше всех запомнил все детали? Показываю еще раз и снова убираю — до тех пор, пока ничего незамеченного не останется. Ну а теперь расскажите все с самого начала и ничего не забудьте.

Кстати говоря, рассказ такого рода совершенно естественным путем приучает ребенка употреблять слово «который».

«На этой картине я вижу девочку, которая держит куклу.

На этой картине я вижу мальчика, который играет с лошадкой.

Рядом с мальчиком художник нарисовал собачку, которая смотрит на своего хозяина».

И конечно, подробности не должны заслонять целого. Картина Куинджи «Лунная ночь на Днепре» не может оставить равнодушным — луна на ней так и притягивает взоры. Но сказать нужно не «я вижу на картине луну», а «я вижу лунную ночь» либо «я вижу ночь, и на небе светит луна». Можно обратить внимание ребенка на то, как свет луны высвечивает из темноты домики на картине Левитана «Украинская ночь». Как на картине «Ранняя весна» лучи солнца падают на стену деревянного дома, какой теплый цвет приобретает эта стена, какие голубые тени лежат на снегу — да, конечно, это весна. Пояснения делаются неназойливо, в границах восприятия, доступного ребенку, дети и сами многое подмечают.

Книга, которую на данном этапе Виталик предпочитает всем остальным, — пушкинская «Сказка о царе Салтане». Он знает ее почти наизусть, без конца рассматривает картинки, сравнивая два разных издания — книгу свою и Ванину. А ведь на слайдах у нас есть иллюстрации к ней Билибина: стоящий под окном у трех девиц царь, корабль, несущийся на всех парусах. Есть «Царевна-лебедь» Врубеля — лучшей Царевны-лебеди не найти. Показываю Виталику крутогрудые ладьи с парусами древних славян на картине Рериха, всячески стараясь обогатить его впечатления.