Гарднер был Двойником Осмонда.

— Входите, молодые люди, — сказал Гарднер, слегка кланяясь и указывая на открытую дверь.

— Сюда, мистер Паркер, — сказал Гарднер, как только они вошли, — мне кажется, что мы когда-то уже встречались? Мне почему-то очень знакомо ваше лицо.

— Я не знаю, — сказал Джек, осматривая странное внутреннее убранство помещения.

Вдоль стены, под темно-зеленым ковром, стояло несколько длинных диванов, обитых темно-синей материей. Два массивных кресла, обитые кожей, стояли у противоположной стены. В одном из них сидел прыщеватый паренек и смотрел на экран, где телевизионный проповедник предавал анафеме рок-н-рол. Другой парень, сидящий на стуле у кресла, поднялся и неприязненно уставился на Джека. Он был худым и черноволосым, его узкое лицо выглядело умным и злобным. На карман его белого свитера был пришит прямоугольный кусочек материи с именем: «СИНГЕР».

— Но мне кажется, что мы когда-то встречались, не так ли? Уверяю тебя, так и было. Я не забываю, я буквально не способен забыть ни одного мальчика, которого когда-либо встретил. Ты когда-то уже попадал в подобное место, Джек?

— Я вас никогда не встречал, — ответил Джек.

В углу комнаты с кресла поднялся еще один парень и подошел поближе. На нем тоже был белый свитер с высоким воротником и табличкой с именем. Руками он нервно теребил пояс, потом засунул их в карманы голубых джинсов, опять взялся за пояс. Он был ростом, по крайней мере, шесть футов три дюйма, и весил не меньше трехсот фунтов. Лицо у него было все в прыщах. Это, понятно, был Баст.

— Ладно, возможно, я вспомню позже, — сказал Солнечный Гарднер. — Гек, подойди и помоги нашим новым жильцам переодеться.

Баст хмуро двинулся вперед. Он подошел близко к Вулфу, нахмурившись еще больше. Если бы Вулф открыл глаза, чего он не сделал, он увидел бы лоб Баста и маленькие, почти птичьи глазки, уставившиеся на него из-под густых бровей. Баст переключил внимание на Джека, проворчал: «Пшли» и хлопнул ладонью по стойке.

— Регистрация, потом подберем одежду, — сказал Гарднер. Он с улыбкой глядел на Джека.

— Джек Паркер, — мягко произнес он. — Интересно, кто ты на самом деле, Джек Паркер. Баст, проверь тщательно его карманы.

Баст усмехнулся.

Солнечный Гарднер прошел через комнату к безучастному Френки Вильямсу и с улыбкой достал длинный кожаный бумажник из внутреннего кармана. Джек увидел, как он отсчитывает полицейскому деньги.

— Повернись сюда, мокроносый, — сказал парень за стойкой, и Джек обернулся. Парень постукивал по стойке карандашом. Ухмылка на его лице вдруг вызвала у Джека знакомый приступ гнева, зарождающегося где-то глубоко внутри и охватывающего все тело.

— Он умеет писать?

— Черт, не думаю, — сказал Джек.

— Тогда ты поставишь за него подпись. — Сингер достал два официальных бланка. — Вверху печатными буквами, внизу поставишь подпись. Там, где крестики.

Он откинулся в кресле, сунув карандаш в уголок рта. Джек подумал, что этот жест он, видимо, перенял у Преподобного Солнечного Гарднера.

«ДЖЕК ПАРКЕР», — написал он и нацарапал что-то похожее внизу листа: «ФИЛИП ДЖЕК ВУЛФ». Еще одна закорючка, совсем не похожая на подпись.

— Вы находитесь под опекой штата Индиана и будете находиться здесь еще тридцать дней, если не захотите остаться дольше. — Сингер передвинул бумаги ближе к себе. — Вы будете…

— Захотите? — переспросил Джек. — Вы имеете в виду, что мы захотим остаться?

На щеках Сингера выступили красные пятна.

Он дернул головой и, показалось, улыбнулся.

— Наверное, вы не знаете, что больше шестидесяти процентов наших обитателей — добровольцы. Да. Это возможно. Вы можете захотеть остаться здесь.

Джек попытался придать лицу безучастное выражение.

Губы Сингера дрогнули, будто он заглотил рыболовный крючок.

— Это чудесное место, и если я хоть раз услышу, что вы им недовольны, я выбью из вас это дерьмо. Это лучшее место, где вы когда-либо бывали. Я уверен в этом. Я скажу вам еще кое-что: у вас нет выбора. Вам придется полюбить Солнечный Дом, понятно?

Джек кивнул.

— А он? Он понимает?

Джек взглянул на Вулфа. Тот медленно моргал и тяжело дышал.

— Я думаю, да.

— Отлично. Вы будете жить в одной комнате. Подъем в пять утра, все идут в часовню. Затем работа в поле до семи. Затем завтрак в столовой. Опять в поле, до обеда, затем обед и чтение Библии. Не вздумайте увиливать, иначе получите трепку. Никакого сексуального дерьма, если не хотите узнать, что такое дисциплина. После ленча — опять работа.

Он взглянул на Джека.

— Эй, не думайте, что вас заставят работать бесплатно. Часть вашего заработка идет штату, часть идет на содержание — еда, одежда, электричество, тепло и все такое. Остается пятьдесят центов в час. Это означает, что вы зарабатываете по пять долларов в день или тридцать долларов в неделю. Воскресенье мы проводим в часовне, кроме того часа, когда проповедует Преподобный Солнечный Гарднер.