— Моя бывшая жена …. — выдуманная экс-супруга то болела, то пила, то моталась по командировкам, но, так или иначе, держала мужа на голодном эротическом пайке. — Поэтому, хочется встретить женщину, для которой физическая сторона вопроса еще не утратила актуальность.

Чертовы курицы в ответ, как одна плотоядно ухмылялись, и, уверяли, что готовы радоваться жизни. Особенно циничные, в качестве доказательств, рассказывали о своих похождениях. Николай тут же незаметно переводил беседу на импотенцию. «Правду ли говорят в газетах и по телевизору, — интересовался задумчиво, — что проблема обрела тотальный характер?»

Ответы разнились, но ни одна из интервьюируемых не сочла нужным посочувствовать горемыкам, ни одна не пожалела. Пренебрежение в голосах собеседниц било по самолюбию, каждое замечание о мужском бессилии причиняло боль: «Вам то что, легли, ноги раздвинули — вот и вся работа…» — Туманцев слушал грустные истории о братьях по несчастью и проклинал на чем свет стоит свое любопытство. И снова продолжал провоцировать дам к откровенности. Ему надо было досконально разобраться в новом для себя предмете: отношениях с женщиной без эротики.

— Был у меня ухажер, замуж звал, — крашеная блондинка с двумя высшими образованиями была довольно симпатичной: — Я подумала и отказалась. В постели он ноль, зарабатываю я больше. Зачем мне такой?

— А если бы он получал нормально, вы бы остались с ним? — спросил Туманцев.

— Ну не знаю. Возможно.

— А если бы вы вышли замуж, а после вдруг супруг стал импотентом, вы бы его бросили?

— Нет. Муж — есть муж. Если человек хороший, если меня любит и уважает, то без секса можно спокойно обойтись.

— Так все говорят, а потом на сторону ходят.

— Большинство моих знакомых не изменяют своим мужьям, даже, когда те того заслуживают. Да и я не такая, — уверила женщина.

«Неужели она говорит правду? — думал Николай. И продолжил «мониторить рынок».

— Что в вашем понимании хороший мужчина?

— Не пьет, — брюнетка-бухгалтерша отнеслась к его вопросам с большой серьезностью. — По дому помогает. Получает нормально. Мне должно быть с ним интересно. Хочется путешествовать…

Стратегия будущего поведения складывалась по кусочкам, как мозаика. Спустя месяц интенсивных встреч, Туманцев написал Ирине Ирининой во второй раз.

«Я увидел ваше фото и подумал — мой формат. Возможно, это звучит грубо, но по-другому не скажешь.…Я уже несколько лет один ….иногда хоть волком вой от одиночества… самому любить …быть любимым…»

Начать отношения с комплиментов и жалоб на одиночество — хоть банальный, но верный ход, вроде Е2–Е4. Напрягаться и выдумать что-то особенное Туманцеву не хотелось. Зачем тратить силы, если можно воспользоваться имеющимся опытом? Тем паче, что женщины предсказуемы, как эскалатор в метро. Кто встал на ступеньку, того лестница-чудесница сама вывезет. Особенно, если это холостяк 189 см роста, 85 кг веса, с симпатичной физиономией при квартире-должности.

Ирина как будто не замечала повторов. Хотя эту же галиматью, сформулированную, правда, другими словами, Николай посылал ей пару месяцев назад под другим именем.

На первое свидание красавица явилась в полной боевой готовности. Если бы Туманцев не видел Ирину раньше, то наверняка влюбился. Впрочем, что греха таить, серчишко билось взволнованно. А как иначе, изящная, красивая, взбудораженная, Ира буквально приковывала к себе взгляды. Николай лишь самодовольно ухмылялся. Эффектная женщина рядом — всегда повод поставить себе пятерку.

Они ходили по этажам выставочного центра, разглядывали книги, которыми хвастались издательские дома и обсуждали всякие разности. Темы то и дело менялись, как это бывает в разговорах малознакомых людей, но очевидная общность взглядов подтверждалась практически на каждом этапе.

«Мы похожи… — с радостью думал Туманцев. Он с удовольствием поддавался очарованию новой знакомой. С Ирой было легко, приятно, она интересно рассуждала, удачно острила, легко смеялась его шуткам. — И мы нравимся друг другу…»

Победу следовало закрепить. Прежде Туманцев делал это в постели. Теперь приходилось осваивать новое поприще. Поэтому сидя на диване в квартире Иры, Николай изгалялся, как мог и третий час кряду излагал взгляды на жизнь, политику и семейные ценности. Ира слушала, подливала чай, пододвигала тарелку с печеньем. Кажется, не скучала. Напряжение, вызванное его настойчивым желанием попасть к красавице в гости, таяло.

— Только не надо воспринимать мое «да» слишком буквально. Я имею в виду только чай, кофе, разговор… — плохо скрытое недовольство в голосе собеседницы свидетельствовало, что отступление от высоких моральных принципов дается ей с трудом.