— Нет, тут вы оказались на высоте.

— А где мой портфель?

И снова Ирина явила миру свое непомерное благородство:

— Портфель ваш цел, вот он на тумбе лежит.

— А машина?

— Осталось на стоянке около кафе.

Со вздохом облегчения Севу покинули и остатки сил.

— Я сейчас, на минутку… — он побрел в спальню. Кровать скрипнула, принимая тяжелое тело, и буквально через минуту тишину квартиры наполнили рулады богатырского храпа.

— Вот, урод.

Рубаняк не вынес мук позора и дезертировал. В безопасном царстве Морфея не существовали угрызения совести, укоризненные взгляды подчиненной и ответственность за учиненное безобразие.

Ирина поднялась, прошлась по квартире, еще раз подергала входную дверь. Увы, и еще раз, увы. Ничего не изменилось. Выбраться из ловушки она по-прежнему не могла.

«Надо было вчера позвонить девчонкам или Косте, они бы нашли слесаря и вызволили бы меня…» — Ира с сомнением покачала головой. Если бы хоть одна живая душа увидела ее вчера вечером и тем паче сегодня утром, она бы умерла от позора. Есть вещи и события, о которых не надо знать даже близким людям.

А ведь начиналось все почти хорошо. Кафе, в которое привез ее Сева, оказалось очень уютным, ужин вкусным и даже беседа, после первого бокала вина, обрела мирные тона, предвещая полное согласие.

— О чем вы хотели со мной говорить? — Рубаняк был сама галантность.

— О наших отношениях.

— Разве у нас есть отношения? — Широкие директорские брови по обыкновению поползли вверх.

— Я хочу развивать проект, а вы мне мешаете.

— А-аа…Извините, но я не нанимался поддерживать ваши прожекты.

«Не нанимался» — звучало довольно двусмысленно.

— Так давайте, я вас найму.

— Что?

— Я предлагаю договор.

— То есть?

Ира облизала губы. Открывать карты не хотелось. Чертовски не хотелось произносить заготовленные слова:

— Сева, — мягкая с придыханием воркующая обволакивающая интонация должна была обозначить максимальную искренность, — Сева…Можно я буду называть вас Сева …и на ты?

— Можно. Что дальше?

— Сева, Севочка… — Для усиления эффекта Ирина дотронулась до руки Рубаняка. Кожа была гладкой и даже приятной на ощупь.

— Ира, что вам от меня надо? Не крутите! — Сева резко убрал ладонь со стола. Это было нехорошо, очень нехорошо.

— Мы же на «ты»… — от переполнявшего душу лицемерия Иру даже тошнило.

— Хватит тянуть кота за хвост. Или мы говорим начистоту, или я ухожу, — пригрозил Рубаняк. — И тогда вам придется самой расплачиваться за ужин.

— Я расплачусь, это же я вас пригласила.

Рубаняк пожал плечами. Как угодно.

— Итак?

«Была, не была…не надо…какого черта…ну зачем мне это….» — заглушая внутренний монолог, Ира решительно произнесла:

— Сева, у меня к вам предложение. Деловое или личное — вам решать. Но для начала скажите, я вам нравлюсь?

Все должно было быть не так. Прелюдия согласно плану включала: хороший ужин, вино, музыка, танцы с их ничему ни обязывающим, но приятным полуобъятием, игру взглядов. В общем, фон, на котором можно творить любые глупости. В реальности очаровывать Рубаняка приходилось «в сухую» на трезвую свою и его голову, под постоянные шпильки внутреннего комментатора и явную настороженность Севушки.

— Сева, мы меня слышите?

— Да, вы — очень красивая женщина.

— Севушка, я не о себе, а о вас спрашиваю.

— Что? Ах, да, конечно, нравитесь, зачем бы иначе я предлагал вам интимные отношения.

Рубаняк без всякого смущения встретил Ирин взгляд.

— Это хорошо.

Совсем уж некстати в голове возникла фраза из старого фильма: «Я старый солдат и не умею говорить комплименты. Выходите за меня замуж и дело с концом». Ира с сожалением закусила губу. Так говорить не следовало. И тут же ляпнула:

— Суть моего предложения такова: я согласна спать с вами, но на определенных условиях. Во-первых, мы поженимся, пусть не сразу, со временем, но оформим отношения официально. Я никогда не была ни чьей любовницей и с трудом вижу себя в этой роли. Хочу добавить: кроме моральных и психологических аспектов в этой ситуации, есть экономическая подоплека. Вы сами понимаете, нам выгоднее трудиться на общий котел. Брак придаст нам обоим уверенности друг в друге.

— А что у нас во-вторых? — странным тоном поинтересовался Сева.

— Вы немедленно даете добро на реализацию моих проектов. Время — деньги, хватит терять и то, и другое. В-третьих, я бы хотела, чтобы слава спасителя журнала досталась вам. Мне хватит звания: подруга героя.

На физиономии Рубаняка расплылось удивление.

— Вы так уверены в себе? А может быть, у меня есть другая женщина? Может быть, ваши идеи — это полный бред? Может быть, я скажу сейчас «да», а потом не сдержу слово?

Ира усталым жестом отмахнулась от вопросов:

— У вас нет другой женщины. Вы сейчас свободны. Идеи мои практичны. И слово вы свое сдержите. Это деловое соглашение. Вы не станете обманывать меня по мелочам, когда на кону стоят приличные деньги.