— Потрясающе!!! Но ведь в данном случае недостаточно высокоточной техники! Нужны и высокоточные знания! Неужели Вы раскрыли эти секреты?

— Да. И заявляю я это с полной уверенностью.

— Но ведь на это нужны годы и годы исследований этих самых магических предметов!

— Наверное… но я пошла другим путем.

— Но каким!?

— А вот это уже моя сугубо личная тайна.

— Что ж, это логично. Но все же, на чем основана Ваша полная уверенность?

— Я не буду сейчас ничего говорить, а завтра просто кое-что покажу.

— С нетерпением жду завтрашнего дня!

— Я тоже…

В свой номер Ира зашла обуреваемая ураганом мыслей и эмоций, а потому бесцеремонно выставила увязавшегося за ней Генку. На разборку с эмоциями времени не было. Она, собрав всю свою волю, постаралась хоть немного притушить их и направить все силы на решение проблемы, как представить на суд общественности свои табуреты. Техническое исполнение особых вопросов не вызывало, но вот закономерный вопрос, который закономерно возникнет у общественности, а именно: каким образом четыре табурета попали из ее дома в Сочи сюда — требовал адекватного для этой самой общественности ответа. Впрочем, Радному и Раулю даже пудрить мозги нет особой необходимости, но вот встречавший ее на вокзале Генка непременно заинтересуется этим. Вообще-то, Генку, конечно, можно нейтрализовать, каким-нибудь способом выпроводив, но это не решение, ведь до него информация все равно дойдет, и тогда допроса с пристрастием избежать не удастся.

«Ну почему я не подумала об этом заранее!», — возмущалась Ира собственной недальновидности. А потому и не подумала, что она понятия не имела ни о каком Рауле. Ира рассчитывала на работу с «главными конями» и собиралась сама детально во всем разбираться, а после давать лишь четкие инструкции, не конкретизируя «зачем?».

Присутствие Рауля кардинально меняло дело. Умничка Радный, что привез его! Рауль — это поистине кладезь достоинств! Во-первых, как главный разработчик, он, естественно, знает свое детище от и до. Во-вторых, и это, пожалуй, самое главное, — не шарахается на манер «коней» от ее идей, несколько не совсем укладывающихся в современные догмы науки и техники. А в-третьих… ох это «в-третьих»! Оно, конечно, может быть решающим в его стремлении следовать ее путем, но лучше б этого «в-третьих» не существовало.

Ира чувствовала, как по ее телу носятся мириады молний. Нечто подобное она испытывала в ранней юности, когда по уши влюбилась в Важина, а он в нее. Правда, тогда эти разряды не обладали такой мощностью. Может, конечно, в воспоминаниях ощущения притупились, и тогда все происходило точно так же, как и сейчас? Но это неважно. То давно кануло в небытие, а сейчас рвало на части… И что самое страшное, Ира прекрасно знала, что тоже самое происходит с Раулем.

— Так… табуреты… как они сюда попали… — проговорила она вслух, силясь переключить свое внимание с вакханалии, так некстати устроенной телом. Но ей никак не удавалось сосредоточиться. Образ табуретов то и дело тонул в пожиравших ее восторженных глазах Рауля. — Всё! Хватит! — решительно сказала она сама себе и пошла в душ. Простое решение табуретной проблемы буквально вылилось ей на голову вместе со струей воды.

Говорят, что одна из загадок Великой Китайской стены заключается в том, что сказанное с одной ее стороны вполголоса слово вполне отчетливо слышится с другой. Секретом китайских зодчих в совершенстве владели советские строители. Даже шум воды не смог заглушить короткого диалога в одном из соседних номеров.

— Извините за беспокойство — Ваш багаж.

— Спасибо.

Ира наскоро вытерлась и быстро оделась. Осталась одна проблема: незаметно доставить табуреты в гостиницу. Ира тихонько покинула номер, заперла дверь и спустилась по лестнице, на ходу на всякий случай, придумывая объяснения для таксиста и портье. Лестница, которой ввиду наличия достаточного количества лифтов, почти никто не пользовался, была абсолютно пустынна. На первом этаже пути от нее вели в две стороны: в фешенебельный холл и в темный коридор с невзрачной дверью, закрытой на засов. Ира отодвинула засов. Дверь, не имевшая более никаких замков, слегка скрипнув, открылась на улицу. Чтобы вернуться назад тем же путем, Ира плотно прижала ее к косяку, во избежание привлечения внимания к заветной двери открытым состоянием.

— План «Б» будем обдумывать в случае крайней необходимости, — сказала она сама себе и направилась к стоянке такси.

Пользоваться эксклюзивным видом общественного транспорта ей не пришлось: несмотря на поздний час здесь, в отличие от Сочи, вовсю бегали автобусы и троллейбусы, а на остановках толпился народ. Ей без труда удалось выяснить у бабульки с авоськой, как наилучшим образом добраться до района, где находился дом Радного — расположенный там проход показался ей оптимальным решением.

Зив и Лоренц встретили Иру бурей восторга.

— Ребят, простите, некогда!

— Можем чем-то помочь? — Зив в один момент перешел с радостного щенячьего повизгивания на серьезный тон.

— Неплохо бы… Сможете где-нибудь достать упаковочную бумагу?

— Не вопрос! — мурлыкнул Лоренц, и они вдвоем тут же исчезли в проходе.

Ира, не включая света, поднялась на третий этаж, нащупала табуреты и вместе с ними спустилась в цоколь. Потом сходила на кухню за двумя «нейтральными». Зив и Лоренц еще не успели вернуться. Ира присела на первый попавшийся в темноте табурет и закурила. Пауза тут же заполнилась глазами Рауля и по телу вновь замерцали всполохи молний.

— Надо с этим что-то делать… — в мучительно-сладостном томлении прошептала сама себе Ира и усилием воли вновь попыталась переключить внимание на табуреты.

Попытка, пусть и неблестяще, удалась. Ира не особо сомневалась, на каком именно табурете сидит, но порядка ради поднялась и, не решаясь в целях конспирации даже в цоколе воспользоваться стационарным освещением, достала мобильник, включила подсветку и перевернула табурет — как и ожидалось он оказался «благоприятным». Она поставила его на место, и тут в проходе показался Зив с огромным свертком упаковочной бумаги в зубах, а следом за ним — Лоренц, волочащий по полу маток тонкого шпагата.