— Не мучайся! — проурчал Зив. — Ложись спать, а вечером продолжим.

Вечером Ира снова поиграла в смертельно уставшую и снова без лишних проблем высвободилась из цепких лап «души в ней не чающего!» общества. Первые попытки ничем не отличались от первых попыток вчерашнего вечера. Но вскоре точность попаданий достигла стопроцентной отметки, и Ира с удвоенной силой попыталась вслушиваться в ощущения и тут же, вместо намеченного собственного сада, из собственного дома попала в дом поющий.

— Так дело не пойдет, — важно промурлыкал Лоренц. — Делать следует что-то одно, в данном случае намериваться попасть в строго определенное место, а ощущения свои ловить лишь самым краешком сознания, но очень цепко.

— Вспомни, как ты слушаешь нас, когда у тебя полный дом гостей!

— Вот именно! Даже твой Женечка, не говоря уже о Владе и Татьяне Николаевне, даже не подозревает, что ты помимо вашей светской беседы прислушиваешься к нашим комментариям, притом фиксируя на них очень даже цепкое внимание. Так и твое намерение попасть в строго определенное место не должно догадываться о том, что ты ловишь ощущение, благодаря которому это у тебя получается.

Ира усмехнулась, поняв, что они имеют в виду, и тренировка продолжилась. Часам к трем ночи она, не заметив, когда и как, перестала орать «на всю Ивановскую» название места назначения, а к полчетвертому Лоренц предложил Зиву:

— Может, еще и сад у поющего дома откроем?

— Давай попробуем, — согласился Зив.

Ира без проблем справилась с добавлением четвертого пункта назначения и, лишь когда стало светать, к собственному удивлению поняла, что никогда раньше не видела сад Радного с этой точки, да и зрительные образы первых трех с некоторых пор перестала представлять в воображении.

Следующий вечер прошел по уже отработанной схеме. И когда Ира, как говорится, без раскачки в легкую свершила все возможные перемещения между четырьмя точками, Зив и Лоренц решили добавить пятую.

— А вот теперь в полном смысле: «пойди туда, не знаю куда», — проурчал Зив.

— Это что-то вроде экзамена. Тебе нужно попасть в место, которого ты никогда не видела, понятия не имеешь, где оно находится по законам географии, и не знаешь, как оно называется. И мне кажется, Зив, можно усложнить задачу, — они многозначительно переглянулись, после чего Лоренц продолжил. — Это вход в подвал многоквартирного дома. Мы для тебя открыли его как вход в подвал, так и как выход из подвала. Сейчас проделаешь вот такой маршрут: отсюда выйдешь в сад поющего дома, оттуда в сад своего дома, потом войдешь в неизвестный пока тебе подвал, из подвала зайдешь в поющий дом, а из поющего дома вернешься сюда.

Ира прошла весь путь с блеском.

— Молодец! — промявкали-прогавкали ее четвероногие учителя, и предложили следующий маршрут: войти в поющий дом, оттуда в свой сад, а из своего сада выйти из подвала неизвестной многоэтажки, откуда потом вернуться к себе домой.

Все шло без сучка и задоринки, пока Ира не вышла из подвала. Вот тут она испытала настоящий шок: подвал оказался подвалом дома, в котором она провела годы своей поначалу счастливой супружеской жизни. Шок Ира испытала не от моментального перемещения в весьма отдаленный город — к этому она была морально готова. И не от нахлынувшей ностальгии по ушедшим годам юности — подобного чувства она не испытывала.

Шок вызвало осознание, что ее скромная персона задолго до того, как она это обнаружила, находилась в центре внимания. Вообще-то, то, что это именно так, она поняла хоть и не так давно, но и относительно не недавно, но вот что до такой степени — это оказалось для нее открытием. С осознанием тайного присутствия в ее жизни Женечки задолго до их «официального» знакомства и явного присутствия, но с неизвестными ей до поры целями, Генки в годы ее учебы и супружества, она уже свыклась. Но, оказывается, она уже тогда находилась и под пристальным вниманием представителей земной фауны. А возможно, что и гораздо раньше тоже. «Может быть, кто-нибудь еще так же живо интересуется моим существованием?», — тут же возник вопрос.

На счастье сигареты оказались с собой. Ира села на лавочку у подъезда и закурила. Из подъезда вышел сгорбленный седой как лунь старик:

— Девушка, не угостите сигареткой?

— Да, пожалуйста… — не поднимая глаз, машинально протянула она ему открытую пачку.

— Ира!?

Ира подняла глаза.

— О боже! — вырвалось у нее. Ира узнала в трясущемся старце своего бывшего мужа. — Важин! Ты на кого похож!?

— А ты совсем не изменилась… — в его голосе звучала былая нежность. — Как ты? Чем занимаешься?

— Я — нормально. Занимаюсь проектированием мебели.

— Неудивительно… Соруков несколько раз уговаривал меня отдать тебя к нему на факультет. Говорил, что ни один из его студентов тебе в подметки не годится… Как успехи-то на новом поприще?

— Не жалуюсь.

От Важина несло застарелым перегаром. Иру передернуло от омерзения, и она брезгливо отодвинулась от него.

— Пойдем, поднимемся, — предложил Важин.

— Нет. Я здесь почти что случайно и в гости к тебе не собиралась. Иди спать.