Шрифт:
– А-а-а. Понимаю. Мне бы тоже полонянина поймать не мешало, да удержаться – веришь? – не могу никак. Надо схватить, допросить, попытать, а после – смерти мучительной предать. Так не выходит оно! Как вижу немца – в голове туман, и руки сами к рогатине тянутся. Тевтоны проклятущие и эти… колдуны-хранители, что похуже орденских братьев будут, почитай весь род наш перебили, а баб и детишек в сарае заживо пожгли. Все что осталось от рода – сам видишь. Ничего, почитай, не осталось.
Скирв обвел взглядов своих зверошкурых бойцов. По мнению Бурцева, их было не так уж и мало. Но у людей средневековья, наверное, свои мерки о большом и скудном роде.
Глава 51
– Ладно, не время об этом, – жмудин-жемайтин махнул рукой, утер повлажневшие глаза. – Скажи-ка лучше, Вацлав, что тебе самому удалось вызнать в этих землях?
– Вообще-то я не совсем в этих землях был, – осторожно ответил Бурцев.
– Да? – Скирв испытующе посмотрел на него. – А в каких же?
– Швабия. Шварцвальд…
– Хм… Где это? Названия вроде немецкие.
– Ну да, немцы там и живут. Да швейцарцы иногда заходят.
– Кто такие? За германцев? Против?
– Скорее против, чем за.
– И что там?
– Посольство было там от Великого Магистра ордена.
– Зачем?
– Союз с германским императором Рупрехтом Пфальцским готовили.
– С императором?
– Ну, с главным немцем.
– О как! – Человек в звериных шкурах поскреб давно немытую голову.
Резюмировал:
– Если вся империя на помощь тевтонам и колдунам-хранителям сбежится, совладать с такой оравой будет непросто.
В общем-то человек в звериных шкурах правильно улавливал суть большой политики.
– И что, союз заключен?
– Нет, – ответил Бурцев. – Рупрехта Пфальцского убили.
– Кто?
– Я.
Несколько секунд Скирв хлопал глазами. Потом гыкнул, хлопнул Бурцева по плечу здоровенной лапищей. Едва с ног не сшиб.
– Слушай, а ты молодец, Вацлав! Жаль, конечно, что этот немец Рупрехт не попал под мою рогатину, но и так тоже сойдет. Вовремя ты укокошил императора! Это ж, посуди, как оно славно все получается: пока новый объявится, пока то да се – уж война с орденом и начаться, и закончиться успеет.
Бурцев только покачал головой. Этот простой, как веник, толстячок все принимал на веру. Лазутчик, блин…
– Держи свою рогатину, Скирв.
Сзади шевельнулись кусты.
– Помощь нужна? – первым из зарослей выступил Джеймс.
Лицо – расцарапано. В руке – кинжал.
Жмудины встрепенулись, подняли рогатины на голос…
Ага, помощь… Поспели к шапочному разбору, помощнички.
– Нет, Джеймс, – хмыкнул Бурцев. – Спасибо, не нужно. У меня тут все в порядке. Уже.
Вслед за брави из зарослей вышел Вальтер. При виде Телля лазутчики Витовта дружно попятились. С мутантами драться жмудинским шпионам, наверное, еще не приходилось.
– Скирв, успокой своих жмудинов. Эти двое – со мной.
– Скирв? – нахмурился Джеймс. – Жмудины?
– Расслабься, брави. Это – наши новые союзники.
– Союзники? – Джеймс недоверчиво оглядел закутанных в шкуры людей.
Покосился на Вальтера. Снова повернулся к Бурцеву. Усмехнулся. Изрек:
– Ох, горазд же ты находить себе союзничков!
– А ты не лыбся, – предупредил Бурцев. – Перед тобой, между прочим, не абы кто, а глава рода и будущий князь. Его вот Скирвом и кличут.
Взглядом он указал на толстяка.
Наверное, Джеймсу стоило больших трудов совладать с эмоциями. Но брави к такому делу привычен.
Телль только пожал плечами: союзники, мол, так союзники. Уяснив, что очередного кровопролития не будет, швейцарец расстегнул колчан на боку.
– Я тут нашел кое-что. Немцы с колдовской колесницы обронили…
Сунул в колчан руку, пошурудил. Вытащил и протянул Бурцеву пистолет.
М-да… Стоит Вальтер с «Вальтером». Каламбур-с.
– Пригодится?
– Спрашиваешь! – Бурцев принял подарок. Проверил. В обойме оставалось три патрона. Негусто, но все равно… – Спасибо.
– Еще вот один есть. – Телль извлек из колчана второй пистолет. – Но по нему повозка немецких колдунов проехала.
Хм, действительно проехала. Гусеницей, судя по всему. Второй «Вальтер» был изрядно помят. Обойма со всем содержимым – так вообще в лепешку. Нет, второй «Вальтер» никуда не годился.
Бурцев, покачав головой, отбросил пистолет в кусты.
Сзади подступил Скирв – осторожно, не опуская рогатины.