О, Арамазд-владыка, что они сделают с царством без него? Впрочем, царь силен мудрыми советниками. Вот Вруйр, мудрец и поэт. На вид тщедушен и небогат, не догадаешься, что управитель дворца. Рядом Сумбат Багратуни - красивый старик с жемчужной диадемой на снежно-белых волосах, главный военачальник и лучший полководец. Это он сделал Арташеса царем. Он и старый Аргаван Мурацани, с которым потом так жестоко расправился Артавазд.

– - Кого мы ждем, отец?
– прервал размышления Арташеса старший царевич.

– - Все еще нет Мгера Арцруни.

– - Не много ли чести для этого сына крестьянки?
– презрительно скривился Артавазд.

– - Он сделал для Армении больше, чем ты, сын царя, - возразил Вруйр.
– Он - начальник наших лазутчиков, и если опаздывает, на то есть тайные причины.

– - Пусть так. Но пристало ли царю ждать какого-то оружейника, колдуна, лазутчика?
– в укор взглянул на отца Артавазд. Но тот смотрел не на него, а на входившего в комнату человека в запыленной темной одежде, с мечом в вычурных бронзовых ножнах.

– - Вай, Мгер! Ты что, совсем обеднел? Или спутал царский дворец с корчмой? Ты похож на нищего разбойника из горного племени!
– ехидно заметил князь Гнуни.

– - У меня не было времени нарядиться по-княжески, - бросил в ответ Мгер и, поклонившись царю, сел почти рядом с ним. Окинув взглядом собравшихся, Арташес заговорил:

– - Мужи армянские! Вы знаете: война грозит нам. Сатурнин разбит и погиб, и теперь Домициан двинулся на нас с тремя легионами. Еще два стоят в готовности на границе, а Двенадцатый Молниеносный идет на восток через Колхиду и Иверию. Станем мы воевать или молить кесаря о мире?

– - Если это из-за дани, будем платить ее снова. Это ведь лучше, чем отдать на разорение наши села, города, святилища? Боги не любят дерзких, - сказал Мажан.

– - Нет, царевич. Данью теперь не откупишься. Лысый Нерон решил обратить Армению в провинцию. Царей здесь больше не будет... и царевичей тоже. А воины армянские пойдут вместе с ним на Восток - мостить своими костями дорогу в Индию для иудеев и сирийцев, - жестким, безжалостным тоном ответил Мгер.

– - Так чего мы ждем? Вторгнемся сразу в Малую Армению и Каппадокию! Тамошние армяне нас поддержат!
– горячо воскликнул Тиран.

– - Не только армяне. Иудеи тоже поднимутся, если будут знать, что мы пойдем на Ершалаим!
– воинственно блеснул глазами из-под седых бровей Сумбат.

– - Братство Солнца поднимет всюду рабов и бедняков. Пусть только знают: армяне несут свободу всем, у кого ее отнял Рим!
– сказал Мгер.

– - Еще что! Подстрекать чужих рабов? Ты смутьян и разбойник, Мгер! Разве мало того, что наши рабы бегут к тебе? На моих виноградниках скоро некому будет работать! Ты же мой родственник!
– возмущенно замахал руками князь Гнуни.

– - Мое вино не хуже твоего. Но в нем нет крови засеченных рабов. На моих землях работают только свободные крестьяне. А за беглых я всегда вам плачу, - с достоинством ответил Мгер.

– - Ну да, ты хочешь, чтобы рабов не было вовсе. Так учат только грязные киники на базарах. Аристотель же полагал, что сама природа, то есть Бог, предназначила одних к рабству, других к свободе, - гладко, как по писаному, произнес Мажан.

– - А ты, Сумбат, еврей, и потому готов пожертвовать Арменией ради вашей Палестины, - ехидно прищурился Артавазд.

– - Я армянин. Но я помню о своих предках и родичах, и потому не хочу, чтобы с армянами стало то же, что с ними. Вам мало руин Ершалаима и Арталиата, чтобы понять: римская волчица ненасытна?
– вскинул седую голову Сумбат.

Тяжело роняя слова, заговорил Арташес:

– Кто бы ни ждал нас по ту сторону границы, мы не перейдем ее первыми. Уже для того, чтобы зря не губить наших друзей. Мой племянник Пакор не хочет сейчас войны с Римом. А без парфян мы сможем разве что обороняться.

Князья взволнованно зашептались, заспорили. И вот уже Мажан с самым почтительным видом произнес:

– - Отец, смирись. Ради нашей несчастной страны! Ты ведь уже ездил на поклон к Нерону и получил венец из его рук.

– - После того, как разбил его легионы. Вот поэтому Лысый Нерон уже не поверит мне. Ему не нужен здесь никакой царь. Даже самый послушный, - покачал головой Арташес.

– - Если хочешь остаться мужчиной, сынок, читай не только философов, но и историков, - сказала Сатеник мягко, почти ласково. Царица многое прощала своему младшенькому. Но когда она обратилась к князьям, в ее глазах засверкали степные молнии.