И все же Хэттона довольно быстро сменили сначала Томас Хенейдж, служивший во внутренних покоях королевы, а затем Эдвард Вир, граф Оксфордский, осыпавший Елизавету подарками, привезенными из дальних странствий. Какое-то время его всерьез рассматривали как возможного кандидата на брак с королевой, но граф стал ухлестывать за ее фрейлинами, а вскоре оказался замешан в публичном скандале.

С королевой связывали и имя сэра Уолтера Рэли [12] , пока он не соблазнил фрейлину Элизабет Трокмортон. Автор дневника Джон Обри так описывал их первую любовную встречу: «Сэр Уолтер обычно имел дело с простыми девками, но как-то раз затащил в рощу и прижал к дереву одну из фрейлин — это была первая в его жизни знатная дама. Сначала она, похоже, испугалась за свою честь и начала кричать: «Любезный сэр Уолтер, чего вы от меня требуете? Вы погубите мою невинность! О нет, любезный сэр, только не это!» В конце концов, по мере того как одновременно усиливались и опасность, и удовольствие, она в экстазе стала выкрикивать: «О сэр! О Уолтер! О сэр! О Уолтер!»

Тем временем Елизавета вновь обратила внимание на Дадли. На этот раз было похоже, что она хочет женить его на недавно овдовевшей королеве Шотландии Марии. Без сомнения, Елизавета все в большей степени относилась к сэру Роберту как к своей собственности. Ее особенно огорчал флирт Дадли с другими придворными дамами. Враги сэра Роберта пустили слух, что он готов заплатить целых триста фунтов, чтобы «обретаться среди дам, служащих в покоях Ее Величества». В 1570 году Дадли прекратил свою связь с леди Франсес Говард и принялся ухаживать за леди Дуглас Шеффилд, кузиной королевы и «дамой исключительной красоты».

«Очарованный ее совершенством», он вскоре «разделил ее ложе и насладился ее телом, не вступая в брак». Леди Шеффилд стала его любовницей, а вскоре после этого ее супруг скончался. Поговаривали, что несчастного отравил Дадли. Этот слух усилился, когда в 1574 году леди Шеффилд родила сэру Дадли сына.

В качестве ответного удара Елизавета стала рассматривать предложение о брачном союзе с младшим братом французского короля, герцогом Анжуйским, который был ревностным католиком и известным бисексуалом. Кроме того, Генрих Анжуйский был вдвое моложе Елизаветы. Когда на этом браке пришлось поставить крест (Генрих отказался перейти в другую веру), Елизавета обратила свое внимание на младшего брата Генриха, герцога Алансонского, который был склонен проявить большую гибкость в вопросе религии.

В это время Дадли расстался с леди Шеффилд, и у королевы возродилась надежда — увы, ненадолго, ибо посланник герцога Алансонского Жан Симье открыл Елизавете, что Дадли вновь увлечен, на этот раз другой кузиной королевы, графиней Эссекской Леттис. Судя по описанию испанского посла, страстная рыжеволосая графиня была «одной из красивейших дам при дворе».

Елизавета обвинила Леттис в вероломстве и отправила Дадли на войну против Ирландии. Однако по возвращении его роман с Леттис возобновился. По слухам, именно Дадли являлся отцом ее детей. Когда же муж Леттис внезапно скончался от дизентерии, вновь пошли толки, что Дадли отравил своего соперника. Леттис и Дадли тайно обвенчались в 1578 году, а через несколько недель на свет появился их первый законнорожденный ребенок.

Узнав о женитьбе Дадли, королева сделала все возможное, чтобы разрушить этот брак. Леди Шеффилд, уже давно впавшая в немилость из-за любовной связи с Дадли, теперь предстала перед Королевским Советом и повторила свое прежнее утверждение, что она являлась женой лорда Роберта Дадли. Однако, расставшись с ним, леди Шеффилд успела выйти замуж за сэра Эдварда Стаффорда и теперь не желала омрачать этот брак.

Елизавета пыталась скрыть свое разочарование. Когда в 1579 году Англию посетил герцог Алансонский, королева притворилась, что увлечена французом. На время визита герцога Елизавета призвала Дадли ко двору, чтобы он смог своими глазами наблюдать ее нежные отношения с новым возлюбленным. Герцог заболел, и королева выхаживала его как сиделка. Она даже дала ему ласковое прозвище — «лягушонок». Но пуританский священник Джон Стаббс раскритиковал их возможный союз, сравнив герцога Алансонского со змеем, «явившимся для совращения английской Евы и разрушения английского Рая». А королева, чувствуя приближение климакса, похоже, и сама стала сомневаться в разумности их связи, испугавшись осложнений при родах.

В 1581 году герцог вновь посетил Англию. На этот раз Елизавета объявила, что намерена выйти за него замуж, но фрейлины «рыдали и стенали так сильно, что смутили королеву, и она провела бессонную ночь в сомнениях и мучительных раздумьях». Наутро она заявила юному претенденту на ее руку, что свадьбы не будет.

Роберт Дадли умер в 1588 году. Только после его смерти Елизавета примирилась со своей кузиной Леттис. «Миледи Лестер явилась ко двору, — сообщал Роланд Уайт сэру Роберту Сиднею. — Она поцеловала руку королеве, ее плечо, и они обнялись», Леттис сопровождал ее сын Роберт Деверо, граф Эссекский. Красивый юноша стал ухаживать за королевой, как некогда это делал его отчим. Елизавета была польщена, хотя отдавала себе отчет в том, что за нежными словами молодого человека ничего нет. У королевы выпадали зубы, лицо ее покрылось морщинами, а яркий золотисто-каштановый парик скрывал редеющие волосы.

Юный Роберт не обманывался на ее счет. Как-то раз, вернувшись из дальней поездки, граф проскользнул мимо стражей и оказался в покоях королевы, когда она только что встала с постели — неодетая, без парика и без румян.

Королевский двор в ту пору давал молодому человеку неограниченные возможности для разнообразных развлечений и проказ. Фрейлина Анна Вейвсауер слыла крайне развращенной особой — в конце концов, родив внебрачного сына от графа Оксфордского, она угодила в Тауэр. Позже Анна вышла замуж, но бросила супруга и стала любовницей сэра Генри Ли, от которого тоже родила незаконного сына. После смерти сэра Генри она снова вышла замуж, затем ее обвинили в двоемужии и оштрафовали на 200 фунтов.

Отец другой фрейлины, Мэри Фиттон, обратился к сэру Уильяму Ноллису с просьбой оберегать непорочность его дочери. Тот обещал должным образом «защищать невинного агнца от волчьего бессердечия и лисьего коварства придворных». Но сэр Уильям сам оказался матерым волком и соблазнил девицу. Будучи женатым, он уведомил Мэри, что не сможет соединить с ней свою судьбу, пока «не спилят старое дерево». Отнюдь не обескураженная, Мэри ответила Ноллису, что «в ожидании, пока вырастет трава, лошадь может околеть с голоду», и скоренько завела интрижку с Уильямом Гербертом, сыном лорда Пемброка.