– Что-то не так, Роуз?

– Нет, – ответила она, пытаясь изобразить беззаботную улыбку.

Это была всего одна ночь. И она не присвоила ничего чужого.

Взгляд Тимоти прошелся по ее лицу. Роуз напряглась, ожидая нового вопроса. Но милый друг понял, что лучше оставить этот предмет разговора.

– Какие планы на день? – поинтересовался Тимоти.

Чашка с легким звоном опустилась на блюдце.

– У меня несколько дел на Сент-Джеймс-стрит. Сначала портниха, потом сапожник, «Уайтс» и «Таттерсоллз». Дэш упоминал о своем желании приобрести упряжку лошадей для выезда, хотя я надеюсь, он не сделал этого. Это означало бы, что он планирует остаться в городе и не возвращаться в университет на следующий семестр.

Тимоти нахмурился.

– Но на улице так сыро. Моросит дождь и… Может, дела подождут до завтра?

– Будет лучше, если я сделаю это сегодня.

Роуз предпочитала узнать раньше о степени возможных неприятностей, а не откладывать на потом.

– А дождь?

– Ты что, боишься размокнуть? Что ж, я найму экипаж. Давай собирайся. – Она потрепала его по плечу. – Мне надо переодеться, а тебе захватить сюртук.

– Прекрасно! – смирившись, произнес Тимоти.

Он поднялся и протянул ей руку, помогая встать.

– Я подожду тебя у входа приемной, – сказала Роуз.

Ей следовало получить деньги за вчерашнюю ночь, чтобы оплатить счета Дэша. Мадам еще не заходила к ней, чтобы передать конверт за последнюю работу.

Хотя прошлая ночь совсем не походила на работу. Прощальный поцелуй Джеймса всплыл в сознании. Сжав дрожащие губы, стараясь преодолеть ощущение его губ на своих губах, Роуз прошла в спальню, чтобы надеть простое дневное платье, внезапно ощутив желание поскорее оставить гостиную и стереть воспоминания о Джеймсе из своей памяти.

– Мистер Арчер, почти девять часов…

Джеймс оторвался от бумаг, лежавших перед ним на письменном столе, и посмотрел на худощавую фигуру Декера, стоявшего в дверях кабинета. Строгий коричневый сюртук изрядно помят, галстук сбился в сторону, словно его затягивали не один раз. А обычно аккуратно уложенные волосы растрепаны. Декер выглядел как человек, проведший большую часть дня за письменным столом. Если бы Джеймс удосужился взглянуть на себя в зеркало, то увидел бы примерно ту же картину.

Он выглядел столь же небрежно, как и его секретарь.

– Тогда почему вы все еще здесь? – спросил Джеймс.

– Потому что вы здесь.

По крайней мере молодой человек честен. Декер служил у него почти год. Стремясь понравиться и показать себя, он все же помнил о разрешении Джеймса проводить в офисе меньше времени, чем он сам. Разумеется, неженатый мужчина двадцати двух лет имеет куда более интересные занятия, нежели обслуживание своего патрона.

– Вы закончили просматривать декларацию судового груза для «Уилмингтона»? – поинтересовался Декер, подходя к столу Джеймса.

– Да. Только что.

В ответ Джеймс щелкнул по папке документов около его локтя.

Декер потянулся, но Джеймс отодвинул документы подальше от его испачканных чернилами пальцев.

– Нет необходимости просматривать их сейчас. Потерпит до завтра.

– Это всего лишь один момент…

– Завтра! – отрезал он.

Декер смотрел на декларацию. Он открыл рот, затем закрыл его и убрал руку. Пламя свечей высветило темные круги под глазами. Согнувшиеся плечи, обычно прямые, как и подобает молодому человеку, выдавали усталость.

Проклятие! Он не исчезнет, пока Джеймс не уйдет вместе с ним. Но Джеймс вовсе не стремился покидать офис. Одна мысль о возвращении домой вызывала у него отвращение. Может быть, правильнее притвориться, будто он уходит, а потом вернуться назад и продолжить работу? Утром он наверняка удостоится сердитого взгляда секретаря. Даже при том, что Джеймс обычно появлялся на рабочем месте до прихода своего молодого помощника, тот почему-то всегда догадывался, когда хозяин проводил ночь на кожаной кушетке.

Однако сердитый взгляд Декера ничто по сравнению с перспективой столкнуться лицом к лицу с Амелией. Раза в день вполне достаточно.

– Поговорим завтра, а сейчас нам обоим пора домой.

Джеймс убрал перо в футляр рядом с чернильным прибором и встал, стараясь не морщиться. Натруженные мускулы отзывались болью при каждом движении. Он распрямил плечи, суставы хрустели и скрипели, напоминая ему, что он провел добрую часть дня, работая на складе, а не сидя за столом с пером в руке.