Послышался знакомый двойной стук в дверь гостиной.

– Войдите, – сказала она.

Дверь, открылась. Девушки застыли, вытянув руки над платьями, лежавшими на их коленях, когда Тимоти вошел в комнату. Одетый в белую рубашку и коричневые брюки, свой обычный утренний наряд, он удостоил их всего лишь любопытным взглядом и занял место у камина, небрежно прислонившись плечом к стене.

Модистка кашлянула, прочищая горло, грубый звук вернул девушек назад к работе. Хотя Роуз заметила, как одна из них, с серыми, как у мышки, волосами, с любопытством разглядывала Тимоти. Ей очень хотелось сказать девушке, что этот интерес бесполезен. Насколько она знала, Тимоти никогда не развлекался ни с женщиной, ни с мужчиной, если это не являлось работой.

– Осторожно, здесь булавки, – предупредила модистка, расстегивая аккуратный ряд пуговиц на спине простого вечернего платья. – С этим все ясно, можно снять. – Она сделала паузу, положив руки на плечи Роуз, и затем осторожно стащила короткие рукава вниз. – Может быть, вы предпочитаете зайти за ширму?

Роуз покачала головой. Под платьем у нее было белье, и потом это только Тимоти. Он привык к виду полуодетых женщин.

– Давайте останемся здесь.

– Я слышал, у тебя гости… – Тимоти обвел жестом комнату. – Не объяснишь, в чем дело?

Роуз хихикнула, пока модистка меняла одно платье на другое. Прекрасный, приглушенный оттенок зеленого, легчайший кашемир. Дневное платье для прогулок в ясный весенний день. Ее никогда не окружал штат людей, колдующих над ней. Это был новый опыт, подогревавший ее женское тщеславие и заставлявший ощущать себя принцессой.

– Мне нужен новый гардероб.

Он приподнял светло-коричневую бровь в молчаливом вопросе.

– Джентльмен, с которым ты познакомился в парке, пригласил меня провести неделю в его загородном поместье.

– И ты согласилась?- с недоверием спросил он.

– Конечно, я отказалась. Но эта милая модистка явилась с целым набором туалетов для поездки. – Роуз раздраженно вздохнула, но не смогла сдержать лукавую улыбку. – И что мне оставалось делать? Разумеется, я согласилась. Мы уезжаем сегодня днем.

– Ты согласилась из-за Дэша, да?

Роуз промолчала. Если она скажет «да», Тимоти переложит вину на Дэша, хотя дело не только в нем. А если возразит, то старый друг поймет то, чего она не хотела бы подвергать обсуждению.

Модистка суетилась вокруг нее, пока Тимоти стоял, скрестив руки натруди и капризно выпятив губы.

– Ты уверена в этом?

– Да! И потом… это всего одна неделя.

Тимоти приподнял брови. Роуз понимала, что он заботится о ней, и обожала его за это. И в чем проблема?

Предложение Джеймса не предполагало чего-то постоянного. Это всего лишь одна неделя, в течение которой она будет дарить ему удовольствие, и ничего больше. Роуз всячески отвергала сентиментальные надежды, предпочитая смотреть на вещи трезво.

Чем больше она размышляла об их совместном путешествии, тем больше убеждалась, что в нем нет ничегодурного. И потом, вдруг он не женат? Или вдовец? Не самый приятный вариант, но не стоит исключать и такое.

– Ты хотя бы знаешь куда вы едете? – спросил Тимоти.

– В Олтон. У него там дом.

Он нахмурился, изображая строгого, подозрительного папочку.

– И что это за дом?

– Загородный дом. У него есть прислуга, так что я не буду там одна с ним.

– Когда ты уезжаешь и когда вернешься?

– Мы уезжаем сегодня во второй половине дня и вернемся в следующую среду. Четырнадцатого. Он сам привезет меня в Лондон, а если я захочу, то смогу уехать раньше.

Тимоти опустил глаза на свои туфли, а затем опять посмотрел на нее.

– Ты уверена, что ему можно доверять?

Его темные глаза полнились искренним беспокойством. Тимоти единственный, кому она доверяла, единственная душа, которая знает, что она предпочитает работать в борделе, чем быть чьей-то любовницей. Роуз не открыла всю правду Рубикон, когда впервые пришла наниматься на работу в заведение. После того как она заключила сделку с мадам, ей пришлось кое-что рассказать о себе с одной лишь целью добиться заверения, что с лордом Уитли ей больше никогда не придется иметь дело.

Но Джеймс не имел ничего общего с его светлостью. Джеймс ничего не требовал, никогда не ждал совершенства, никогда не повышал на нее голос, не говоря уже о том, что никогда не поднимал на нее руку. Роуз верила, что он не переменится и тогда, когда она окажется в его власти.

Их разговор привлек внимание всех трех девушек и модистки, судя по тому, как они неожиданно замерли у подола ее платья, который подкалывали. И хотя она замечала чужие пристальные взгляды, ее внимание было обращено к Тимоти. Роуз хотела, чтобы он почувствовал ее искренность.