За Редингом ему пришлось свернуть с основной магистрали, но все же без пяти одиннадцать он уже подъезжал по проселку к излучине реки, где находился Джобиз-Ферри. Это была брошенная гостиница, за которой виднелся эллинг и прогнивший и покосившийся пирс.

Эта картина мелькнула перед его взором на какое-то мгновение, а потом словно исчезла с экрана, сменившись другим изображением. В фарах «ягуара» Майк увидел кое-что еще, отчего у него побежал мороз по коже. На дороге виднелось чье-то тело, буквально в нескольких футах от «ягуара», выехавшего из-за последнего поворота.

Майк резко затормозил, выскочил из машины, бросился к неподвижной фигуре на земле.

«Господи, это же Лесли Блер! — мелькнуло у него в голове. — Неужели она?..»

Но слова застряли, завертелись в голове. Что-то тяжелое и тупое ударило его по затылку. Перед глазами разом вспыхнули тысячи огней, а затем один за другим стали гаснуть, уступая место страшной черноте…

Когда Майк пришел в себя, то понял, что лежит на кровати. Он слышал голос, невнятный, словно проникающий через слой ваты.

— По-моему, он приходит в себя, — говорила женщина, причем кажется, сама себе.

Майк попытался поднять голову, и ее тотчас же пронзила жуткая боль.

— Я, наверное… — забормотал он.

— Во-первых, лягте, а во-вторых, молчите, — услышал он тот же голос. — А то доктор Золтан будет недоволен.

Майку наконец удалось кое-как наладить зрение. Говорила молодая женщина в бело-зеленой форме медсестры. Тонкие губы были поджаты, глаза смотрели, как у строгой учительницы.

— Девушка… девушка на дороге… где она? — с трудом выговорил Майк, сам удивляясь собственному голосу — хриплому и прерывистому.

Медсестра улыбнулась — одними губами, без теплоты и сострадания.

— Вы попали в автокатастрофу, — сообщила она, — теперь вам необходим покой.

— Какая там к черту автокатастрофа! — попытался поднять голос Майк. — Мне дали по голове, оглушили…

— Нет, нет, вы не справились с управлением, и машина перевернулась. Никакой девушки не было. Вы были одни.

— А ну-ка отойдите, не мешайте! — перебил ее Майк и спустил ногу на пол. Медсестра отошла на несколько шагов и крикнула:

— Доктор Золтан, пожалуйста, подойдите… Пациент волнуется.

В комнату вошел высокий человек в халате. У него были черные с залысинами волосы, на вид ему было лет пятьдесят.

— А ну-ка, будьте добры лечь в постель, — распорядился он.

— Прямо сейчас! — фыркнул Майк.

— Прошу вас, сэр. Вы сейчас испытываете последствия от вторичного шока. Пожалуйста, успокойтесь. После этой автокатастрофы вам вредно так волноваться.

— Да ну вас! — отмахнулся Майк. — Где я? И что с девушкой?

— С девушкой? — брови доктора вопросительно поползли вверх.

— Мисс Блер. Она…

— Поверьте, никакой девушки не было. Только вы. После того несчастного случая вас сюда доставили и… Нет, нет, пожалуйста, оставайтесь в постели. — Он вздохнул, внезапным движением вынул из-за спины руку со шприцем и вдруг резко придавил грудь Майка коленом. — Держите руки, крепче! — крикнул он медсестре. — Отлично.

Майк стал отчаянно изворачиваться, пижамная куртка затрещала, но тут он почувствовал укол, и человек в белом тотчас же убрал колено.

— Теперь вы будете спокойно спать, друг мой, — сказал доктор Золтан. — И видеть сны о прекрасных девушках.

Его улыбающееся лицо стало вдруг расплываться и затем исчезло в пелене, которая, как одеяло, окутала Майка Алларда. Он опять потерял сознание.

Когда Аллард снова пришел в себя, в комнате было прохладней и темней. Грудь ему давило что-то похожее на бревно. Приглядевшись, он увидел, что это его правая рука.

Майк пошевелил ею, но не почувствовал ничего. Рука онемела, и вообще, казалось, она уже не принадлежала ему, просто ее отрезали, а взамен пристегнули надутую велосипедную шину.

Он кое-как поднял пижамный рукав. Над локтем виднелось с полдюжины точек, следы от уколов. Майк тупо уставился на них. Потом к нему стали возвращаться воспоминания, и он понял, что это такое — следы шприца доктора Золтана.

Но кто этот доктор и сестра с кислой физиономией? И вообще, где он находится? А главное, почему? Вопросы стучали в виски, словно тупые молоточки.

Майк попытался поднять голову, но тотчас же бессильно уронил ее на подушку не только от нового приступа боли, но еще и от слабости и тошноты. Он затих и лежал неподвижно, надеясь на прилив сил — пусть самый незначительный.